Дебилизация общества или эссе про "Удафф.ком"

Татарин> Замечу в скобках, что Египет на самом деле потерял свою культуру как-то быстро
Сдается мне, что культура Египта существовала намного дольше чем любая из современных, как-бы не пару тысячелетий.

Татарин> Замечу в скобках, что Египет на самом деле потерял свою культуру как-то быстро
Нам бы такую "быстроту"...

Татарин> да и Вавилон как-то нехорошо закончил...
Жив еще, курилка...

Татарин> Замечу в скобках, что Египет на самом деле потерял свою культуру как-то быстро, да и Вавилон как-то нехорошо закончил...

Любой эгрегор рождается, проходит пик активности и умирает

D.Vinitski> Увы, русский язык воитал в себя столько блатных выражений, что люди их и не замечают.

Че есте "воитал"? Я проживаю в Молдове и не совЗем кАрАшо понимаЙт по русскому языка...



Ник

AGRESSOR> Тут сложнее, Ник. Понимаешь, художник-импрессионист или модернист в любой другой области жизни нормальный человек. Ну, с точки зрения 99 % обывателей. Язык же используется повсюду, чем бы ты не занимался. Не надо путать узкое с всеобъемлющим.


Тогда не "кащеизмов" пугаться надо... Вот, что на САМОМ ДЕЛЕ страшно - именно СТРАШНО, ибо "Словарь определяет сознание, а Сознание определяет окружающий Мир" (IMHO так с МОЕЙ, солипсической точки зрения)
___________________________________________
Бушев А.Б. Семантическая расплывчатость в социально-политическом дискурсе. Доклад
21.11.2003 17:16 | А.С.Заикина/ ред. Д.Ю.Столяров


Аннотация.

The article tackles the problem of abundance of economic terms which are foreign borrowings (barbarisms) and the rhetoric role of this phenomenon in the discourse of Russian mass media. It is a step in the comprehension of the process of automatisation of perception and desemantization. The rhetorical phenomenon of semantic ambiguity, of which discussed below is just one of the verbal tactics, must be revealed on different levels of the existence of the language.

Текст.

"Чужой западноевропейский ум призван был нами, чтобы научить нас жить своим умом, но мы попытались заменить им свой ум" (В. О. Ключевский).

Лингвистика лжи, лингвистика демагогии, лингвистика пропаганды, речевое воздействие, лингвистика диффамации, лингвистика оценки - вот некоторые перспективные направления лингвистических исследований поведения языка в речи, появившиеся в последние десятилетия и являющиеся весьма интересными и социально значимыми. Предтечи объяснения таких функций языка можно искать в трудах Платона, Аристотеля, Бюлера, Хайдеггера, Гадамера, Гумбольдта, немецких романтиков, Вайсгербера, Лосева, Флоренского, Шпета. Говоря о значимости именования, эти великие философы и не мыслили, что в контексте двадцать первого века будет вестись речь о создаваемых в том числе и при помощи языка символах виртуальной реальности, брэндах и имиджах, "продаваемых" потребителю на "рынке информационных услуг".

В наших публикациях мы писали о социоконструктивизме - о языке, структурирующем социум , о роли языка в создании образа врага, в создании корпоративного имиджа.

Объяснительную силу идеи Я. Мукаржевского о стереотипном и деавтоматизированном в создании текста (и соответственно при его восприятии) особенно легко видеть на примере публицистического материала. Риторическая задача выполняется в условиях сжатости представлений, отсутствия возможности контекстных предпочтений, отсутствии длительного времени на творческую подготовку материала и внимательное прочтение реципиентом, при риторической установке жанра и стиля - не только сообщать, но и влиять на реципиента речи.

В этой связи нами затрагивались вопросы языка масс медиа: стереотипий, аксиологической лексики, высокой пафосной лексики, аксиологической лексики ("звери", "недочеловеки", "наймиты"), повторов ("terrorism"), эвфемизмов ("принять меры", "peace enforcement operations", "hostilities", "anti-terrorist campaign", "гуманитарное вмешательство", "ограниченный контингент") и перифраз ("колыбель революции", "родина президента"). Это значимые риторические приемы в создании публицистического текста - и соответственно шаги по его декодированию, семантизации и распредмечиванию. Сюда же относится сложность дефинитивности терминов ("гуманитарная катастрофа", "демократический режим"), конъюнктурность штампа ("мафия", "сионисты", "масоны", "закулиса", "красно-коричневые", "антисемиты", "коррупция"), банальность метафоризации ("государство-изгой", "ось зла", "светлые дали коммунизма").

Есть различные мнения насчет использования и роли метафоры в такого рода дискурсе. Мы склоняемся к точке зрения Г. Г. Почепцова, что в дискурсе публицистическом все средства выражения направлены в сторону автоматизации. В этом заключается его противоположность направлению поэтического дискурса - в сторону деавтоматизации (Арнольд 2002, Соловьева 2002). Используется в газетном публицистическом дискурсе все то, что способствует стереотипии, таким образом из метафор выбираются банальные метафоры. Если же речь ведем о художественной публицистике, то тут метафоризация богаче и выступает как средство создания смысла.

В настоящей статье в связи с исследованием особенностей семантики газетного текста нами обсуждается проблема стилистической функции варваризмов.

Варваризмы - примета стремительных языковых изменений в обществе и СМИ. Характерной приметой выступает сегодня использование множества транслитерированных и транскрибированных терминов из английского языка дисбурсментский счет, аудит= ревизия, авуары= денежные средства, акт сюрвейера= наблюдателя, супервизирование, аутсайдер, диверсификация экспортной базы, ликвидность, банковская интервенция, консорциум, холдинг, банк-ремитент, бартер, бенефициар, брокер, брокераж,, чартер, валоризация, капитализация, толлинг, дисконт, тендер, клиринг, менеджер, маркетинг, брэндинг, франчайзинг, франшиза, лизинг, мониторинг. мерчандайзер, варрант, котировка, локаут, преференциальные льготы, ноу-хау лицензиара, брокерские операции, консигнационные операции, онкольная операция (on call transaction), опцион, бонусное отчисление, банк, расположенный в оф-шорном финансовом центре, хеджер, фондовый рынок, гудвил, консолидированный, солидарный, субсидиарный, консигнационный агент, флуктуации рынка, маржинальный доход, лицензия, депозитарий, детеншен, дилер, риэлтер, дистрибьютер, дивиденд, дисконтер, ипотека, презентация, консенсус, рецессия, римесса (remittance), роялти, свинг, свог, тайм-чартер, тарифы, таксатор (tax-collector), тендер, терминал, транзит, трактация, трансферт, фондирование, форфейтинг, фри-аут, хайринг, инжиниринговые услуги.

В отношении вышеуказанных слов можно отметить следующее: они перекочевали из своего состояния терминов экономической и (реже) социальной науки (где применение транслитерированных терминов может быть и вполне обоснованным) в сферу дискурса неспециалистов, на газетные строки. Зададимся вопросом: какова стилистическая функция транслитерированных варваризмов (бывших терминов), в громадных количествах встречающихся сегодня в речи неспециалистов, почему иноязычные синонимы предпочитаются синонимам родного языка?

Злоупотребление англоязычной терминологией маскирует отсутствие самостоятельного мышления, усвоенность истин извне, без критической оценки, пустоту речи, скрывающуюся за оригинальным, не всегда доступным декодированию "фасадом": легальность, легитимность, промоушен, комиссионер, индемнитет, ратификация, конвенционный, компетенция, консигнация, консорциум, контрагент, контракт "продакшн шеринг", контроферта, конъюнктура, котировка, тразиция, лаг, ликвидность, либерализация, лизинг, ликвиды, лимиты:

Ряд терминов приобрели негативные коннтации: "олигарх", "ваучер", "залоговый аукцион", "элита", "пиар", "коммуникатор". Ряд варваризмов изначально имеет такие негативные коннотации: "мафия", "коррупция", "дефолт". Ряд терминов переосмысляется в языковой игре ("осуществляют лизинг руводителя"). Между прочим, результаты варваризации языка вовлекаются и в процесс пострения жаргонизмов: "черный нал", "маржа" ("margin"), "карга" ("cargo").

Подобно транслитерации варваризмов к сходным семантическим явлениям в газетах мы относим необоснованно частое и не вызванное объективными потребностями речевого поведения калькирование англоязычных терминов, особенно терминов -словосочетаний: валюта, привязанная к доллару(currency pegged to dollar), расширять продажу (expand = extend sales), платеж против аккредитива (payment against a L/C), оценка по критерию цена-качетво (cost effectiveness = рентабельность), одобренный банк (approved bank), длинные кредиты (long money), колеблющаяся валюта (fluctuating currency), свободно плавающая валюта (freely floating currency), пролонгированный (продленный вексель) (extended = prolonged bill), оживление рынка (revival of the market), отмывание денег (laundering of the money), разводнение акционерного капитала (watering of shares), вертикальная маркетинговая система (vertical marketing system), неосязаемые активы (non-tangible assets), вялость рынка, (slackness = dullness = sluggishness of the market), на давальческой основе( on a give and take basis), маршрутная спецификация.

Калькирование наблюдается и в манере построения фразы, что доказывает обильные заимстования в металитете в сфере менеджмента и организационной психологии: "Доставка может быть осуществлена с завода:Мы размещаем заказы: Мы (существуем) на рынке:Возможно . мы сможем дать Вашей компании большие заказы:Драматически изменить стиль:Доставьте на наш адрес:"

Надуманная аббревиарность (поставляем в ценах СИФ, ведем расчеты в ценах ФОБ), увлечение различными индексами (часто эпонимы) тоже вводят читателя в заблуждение.

Есть мнение, что здесь мы сталкиваемся с семантическим явлением: специально изобретенный язык, изменяющий или затемняющий смысл знакомых слов (Сидоров2003).

Замены иностранными синонимами приносят контекст "буржуазности", "фешенебельности" явления: эксклюзив= исключительный; консенсус= согласие; ноу-хау= новые технологии; дайджест= документация по ним; презентация = представление; тинэйджер = подросток; бестселлер = популярный; вестерн= приключенческий; легитимность = законность; офис= кабинет. Иногда синоним выступает и в качестве эвфемизма: рэкет=вымогательство; киллер= убийца, душегуб, насильник; киднепинг= кража детей с целью выкупа или продажи в рабство; детская эротика = растление и разврат; коррупция = взяточничество, лихоимство, казнокрадство; терроризм = разбой, издевательство, массовое унижение людей.

Явления синонимии с разными оценочными, эмоциональными и экспрессивными коннотациями синонимов, престижности иноязычного варианта, перефразированию и эвфемизации требуют обсуждения в связи с языком современных российских масс медиа.

Нами изучается некритичекое внушение и эффект сверсатиации (перенасыщения, обусловливающего некритическое внушение). Феномен семантической расплывчатости, изучаемый нами, нацелен (сознательно или нет) на введение в заблуждение собеседника относительно истинного смысла сказанного, истинного аксиологического и эмоционального параметра речи. Он многолик, представлен единицами различных уровней: это и, например, неясность терминов, и злоупотребление терминологией, терминологическая сверхсатиация, т.е. перенасыщенность терминами, чрезвычайно сложная псевдонаучная манера выражения. В отношении злоупотребления сложным письмом в науке писал Д. С. Лихачев, в риторике публичного выступления -Е. И. Негневицкая. В работе по риторике внушения сверхсатиация показана нами на примере текстов, имеющих своей риторической задачей некритическое внушение (Бушев 1999).

Сравним сходные языковые игры, чтобы понять принцип наукообразной сверхсатиации: "Качество питательной смеси на основе семян злаковых культур не может быть ухудшено добавлением любого количества сложных эфиров глицерина" вместо "Каши маслом не испортишь"; "Покрой, тип материала и степень амортизации головного убора должны быть адекватны эксплуатирующему этот убор субъекту" вместо "По Сеньке и шапка".

Заимствуем пример Дж.Оруэлла. Вот известный текст из Еклезиаста:

I returned and saw under the sun, that the race is not to the swift, nor the battle to the strong, neither yet bread to the wise, nor yet riches to men of understanding, nor yet favor to men of skill; but time and chance happeneth to them all.

Вот он же при установке на сверхсатиацию: Objective consideration of contemporary phenomena compels the conclusion that success or failure in competitive activities exhibits no tendency to be commensurate with innate capacity, but that a considerable element of the unpredictable must invariably be taken into account.

Принцип семантической расплывчатости демонстрируется построением каламбуров: If you always do what you"ve always done, you"ll always get what you"ve always got. If what you are doing isn"t working do something else.

В этой же сфере лежат риторические проблемы ограничения средней длины предложения, средней глубины и ширины подчинительных связей при развертывании высказывания (<<Вчера встретил жену однокурсника сына доктора мэра города>>), средней длина синонимического ряда.

Проблеме синтаксической сатиации посвящены психолингвистические работы И. А. Секериной с использованием психолингвистических теорий парсинга (Секерина 1996).

Достижению семантической расплывчатости способствует и использование пресуппозиций в речи, например: <<Боюсь, что мой сын становится таким же лентяем, как и его отец>>. Для продуцента речи несомненно, что не только сын становится лентяем, но лентяем является и отец - это же предлагается принимать на веру реципиенту речи. В таких случаях вербальная стратегия состоит в том, чтобы определить пресуппозицию и указать на нее собеседнику, т. е. поставить вполне конкретный вопрос к предикации, содержащейся в пресуппозиции.

В случае избытка в языке прессы терминов-варваризмов осуществляется эффект сверсатиации терминологиией, к тому же иноязычной: перенасыщение терминологией, ведущее к затуманиванию смысла сообщения.

Избитая метафора традиционно привлекала внимание исследователей как риторическое средство, и, если в художественном тексте это средство сказать что-то новое, построить неявно данный смысл, вызвать рефлексию читателя, то в области социального дискурса метафоры в силу своих семантических особенностей - камуфлируют действительность. "Еще в горбачевскую перестройку, когда ясности на предмет, а чего мы хотим, было еще меньше, чем сейчас, элементы "новояза" явили себя в абсолютной метафоричности в социально- политической тематике: "темный тоннель, в конце которого свет (по иным версиям - тьма), обустроенность, шок, шоковая терапия, обвал, обвал рынка ГКО, беспредел, ближнее (дальнее) зарубежье (Сидоров 2003).

Метафоры, варваризмы, эвфемизмы (и особенно их обилие) здесь способствуют таким явлениям, как переиначивание смысла, замена привычных русскому языку и русскому сознанию слов эвфемистичными (часто опять-таки иностранными) понятиями, затуманивание смыла, внесение вполне осознанной путаницы. На это же работают перифразы, нелепые штампы, слова на случай, неологизмы, затертые слова слова-синонимы с различной коннотацией ("олигарх", "путана", "ночная бабочка", "мотылек"; "реструктуризация" = передел собственности)

В результате многочисленных пустых, лишенных смысла разговоров оказались дискредитированными, девальвировались слова религиозность, православие, творец, разум, вера, религиозное мировоззрение, толеранность, духовность, благочестие. Это новое семантическое явление в сфере исследований лингвистики лжи, демагогии и пропаганды.

Сверхсатиация существует, очевидно, и на текстовом уровне. Это неоригинальные, неинтересные, не привлекающие внимания тексты с высокой частотностью определенной лексики в тексте, маркирующей определенные стереотипии, опредмечивающей стандартную риторико-герменевтическую установку "расплывчатость банальности".

Смысл обсуждения феномена расплывчатости и сверхсатиации и релевантных им текстовых коррелятов основывается на значительности феномена в языковом существовании человека и общества. Исключительно ценны риторические знания для говорящего и слушающего, так как они вооружают человека против всех видов речевого насилия. В лингвопсихологии сегодня, как никогда, становится актуальным лингвистическое осмысление риторических речевых ходов, стремящихся навязать мировосприятие или, напротив, помочь развить собственную критическую способность. Такие исследования идут в русле погружения в разные формы речевой жизни, постижении речевого содержания и эффективности речи как серьезного культурного фактора, поднимают вопросы о роли текста не только в поведении, но и в деятельности индивида, о смысловой парадигме коммуникации. Вышеозначенное представляется релевантным разрабатываемым в последние годы вопросам рефлексии над речью.

Феномен расплывчатости и его лексические, синтаксические, логико-текстовые корреляты нуждаются в тщательном анализе, так как важен учет именно этого фактора в риторической деятельности. Последняя носит, как это постоянно в XX веке подчеркивал Ю. В. Рождественский (1997), двоякий характер - не только продукции изящной мысли в слове, но и детекции лжи и фальши чужой речи, невозможности позволить сбить себя на деятельность, ненужную себе и обществу.

* * *

Используемая литература:

1. Арнольд И. В. Стилистика современного английского языка. М., 2002.

2. Бушев А. Б. Языковые особенности текстов, используемых в психотерапевтической коммуникации. Дисс:.канд. филол. наук. Тверь, 1999.

3. Рождественский Ю. В. Теория риторики. М., 1997.

4. Секерина И. А. Американские теории синтаксического анализа предложения в процессе понимания // Вопросы языкознания, 1996, N 3, с.100-139.

5. Сидоров В. Крапива на языке// Отечественные записки. "Советская Россия" 28 август 2003 года. Выпуск ? 24.

6. Соловьева В. С. Художественная актуализация как средство организации понимания текста (на материала поэмы Т. С. Элиота "Бесплодная земля")/ / Актуальные проблемы методики преподавания иностранных языков. Тверь, 2001. С.123-127.

* * *

Сведения об авторе:

Бушев Александр Борисович - канд. филол. наук, доцент кафедры N 20 Военного Универсистета ПВО


___________________________________________

Ник

AGRESSOR> Ссылку, однозначно! Чую, почитать там есть что, но в таком виде... без разделения на элементарные абзацы - глаз режет.

Да нету у меня, блин, смсылок искать надо
А зараза эта не поститься нормально.
Счас еще статью найду - попроще (врач писал )

Ник

Wyvern-2> Да нету у меня, блин, смсылок искать надо

Путин Гугель — наше навсегда: http://www.humanities.edu.ru/db/msg/45805

Wyvern-2> Счас еще статью найду - попроще (врач писал )

Да у этой аннотация тоже вполне читаемая.

pokos> "Злоупотребление англоязычной терминологией маскирует отсутствие самостоятельного мышления, усвоенность истин извне, без критической оценки, пустоту речи..."
pokos> Прямо в точку. А то, коллеги уже задолбали "аппрувить" и т.д...

Бай зе вей, ангилийский язык находится на первом месте в мире по процентному отношению иностранных слов среди распротраненных языков. В нем, если мне не изменяет склероз, процентов 60 слов - иностранные.

Серокой> Гы. Помните рассказ Тэффи, "Контрреволюционная буква"? Она печалилась об отмене "ятя" и твёрдого знака на конце. Сейчас кто-то скучает разве по ним?
Правил не помню. Но, по-моему, послеоктябрьская реформа алфавита уменьшила историзм языка, язык обеднел.

semen> А, да, собсно по теме:
semen> Русское правописание — это как кунг-фу. Настоящий мастер не применяет его без необходимости (с).

5+!!! "Мое кунгфу сильнее твоего! С мягким знаком!"(с) к/ф "ШматрицЯ"

Ник

ADP> Правил не помню. Но, по-моему, послеоктябрьская реформа алфавита уменьшила историзм языка, язык обеднел.

М-м-м... Да нет, не обеднел он особо, я думаю. Вот сейчас тоже, некто А. Лебедев выступает за отмену буквы ё. Ну и флаг ему в руки. А тогда была немного иная ситуация, простой народ был безграмотен, и чем проще были правила, тем легче было обучить людей читать. И на фоне того, что 100% грамотность была достигнута, убирание ятя и твёрдого знака на конце в общем-то не кажется фатальным.

ADP> Правил не помню. Но, по-моему, послеоктябрьская реформа алфавита уменьшила историзм языка, язык обеднел.
Вообще-то она не послеоктябрьская.

pokos> коллеги уже задолбали "аппрувить"

Кстати, предпраздничное

"Скоро-скоро уже у тех людей, которые усердно занимались весь год трейдингом и франчайзингом, андеррайтингом и хеджированием, наступит Крисмас. И придёт к ним аккуратный Сантаклаус и споёт им джынглбелз. И достанет он из своего мешка всё что есть в этом мире Прекрасного: Чизкейков и Кукисов, Экстра Фреш и Ультра Уайт Хендипак, Дайрект Драйв и Дуал Экшн, Трипл Скан и Фрешнес Контрол, и много-много ещё такого, о чём другие люди даже и не слышали никогда, а если и слышали, то ничего всё равно не поняли зачем оно нужно.

А к тем людям, которые весь год с трудом успевали по арифметике и правописанию, выпиливали кривые табуретки и собирали утиль, к ним только считай через неделю постучит клюкой в дверь в сисю пьяный Дед Мороз, даже без Снегурочки, которую... ну в общем она решила задержаться у предыдущих поздравленных. И достанет он из своего грязного мешка Кулёк - тот самый, который много-много лет он добывает на своём севере из нескончаемых запасов в слое Вечной Мерзлоты: в кульке лежит зелёное пятнистое яблочко и обязательно мандарин, без мандарина Кульков не бывает. Ещё там есть много леденцов дюшес и ирисок золотой ключик, пять карамелек гусиные лапки, три шоколадных батончика, несколько невкусных шоколадных конфет с белой начинкой и две очень вкусные конфеты: мишка на севере и красная шапочка. В некоторых кульках ещё попадается грильяж, но это как кому повезёт.

За этот Кулёк он потребует, чтобы ему спели в-лесу-родилась-ёлочка, но даже не дослушает до конца, потому что за последние двести лет ёлочка эта его очень сильно поддостала. Потом он выпьет рюмку, Дед Морозу от рюмки отказываться запрещено, и уйдёт не попрощавшись куда-то в ночь. Но там в ночи очень страшно и летают везде китайские ракеты и поэтому заснёт Дед Мороз прямо на лестнице, подложив под голову свою ватную бороду, которая как раз для этого ему и нужна."