Восемь мифов об алкоголе в России

Водка для нищих

Алкоголизация населения — беда России, одна из угроз национальной безопасности страны. Все мы это осознаем, более того, привыкли к мысли. Правда, находятся люди, берущиеся доказать, что это не совсем так. Или даже совсем не так. Директор Центра исследования федерального и регионального рынков алкоголя (ЦИФРРА) Вадим ДРОБИЗ полагает, что общественная антиалкогольная мысль в России держится не на одном, а на восьми мифах.

Г-н Дробиз недавно целый месяц специально ездил по США по приглашению госдепартамента и сделал вывод: Америка пьет ничуть не меньше России, среднепьющий россиянин закладывает за воротник даже меньше, чем среднепьющий американец. Американская молодежь пьет не меньше нашей. И вообще проблема алкоголизации стоит в любой другой цивилизованной стране в не меньшей степени. Глава ЦИФРРА готов доказать это, что называется, с цифрами.

Остроту проблеме, считает Вадим Иосифович, добавляет нищета и бедность 60--65% населения России. «Пьем одинаково — живем по-разному», — говорит он. Большие надежды исследователь рынка алкоголя связывает с появлением «министерства алкоголя» — «Росалкогольрегулирования», а также Концепции реализации государственной политики по снижению масштабов злоупотребления алкогольной продукцией и профилактике алкоголизма среди населения Российской Федерации на период до 2020 года. Эти два обстоятельства, надеется он, способны остановить рост алкоголизации народа. А пока успешно развенчивает восемь обнаруженных им мифов об алкоголе в России в разговоре с обозревателем "Времени новостей" Николаем ПОРОСКОВЫМ.

Миф первый: бюджет Советского Союза наполнялся за счет продажи водки, алкоголь давал четверть доходов.

На деле алкоголь давал только 5%, а 23% давала водка в розничном товарообороте, поскольку этот продукт в советское время был дорог. Вино стоило в четыре раза меньше. Но даже это соотношение не помешало структуре потребления, при которой водку пили все больше и больше.

Миф второй: в России очень дешевый алкоголь, это приводит к его сверхдоступности и, как следствие, к алкоголизации народа.

В России алкоголь дороже, чем во многих других странах мира. Например, вино в странах Западной Европы стоит 3--4 евро бутылка, 5--6 евро — это там уже дорогое вино. В США 65% вина продается по цене ниже 5 долл. Если сравнить минимальные средние зарплаты, то такое вино (хорошее, натуральное) у нас должно стоить всего 15--20 рублей.

Говоря о высоких ценах на крепкий алкоголь, приводят в пример страны Скандинавии. Там водка стоит 13--14 евро пол-литра, но относительно минимальной средней зарплаты эта водка дешевле, чем наша легальная стоимостью 3 долл. Кроме того, Россия — единственная страна, где малоимущие не имеют доступа к легальному алкоголю. Это 20--25 млн опустившихся людей, пьющих спиртосодержащие жидкости. Они их пили 15 лет назад, будут и дальше пить, потому что такие жидкости по цене 30 руб. за полбутылки им доступны.

В Германии для бедных есть водка «Корн» — 4--5 евро, в Америке крепкий алкоголь в 40 градусов продается по 2 долл. за литровую бутылку. Для нищих должна быть своя продукция, тогда не будет рынка нелегального, теневого и суррогатного. Но наше государство этим до сих пор не озаботилось потому отчасти, что отечественные противники алкоголя выступают за повышение цен.

Миф третий: вся Россия спивается, за счет чего и деградирует.

Ничего подобного. Спивается не вся Россия, а 25% малоимущих с доходом ниже 5 тыс. руб. на душу. Эта публика выпивает до 40 л алкоголя на душу населения в год. 75% населения у нас пьет по 11 л, это тоже больше, чем рекомендует Всемирная организация здравоохранения, но эти пьющие остаются нормальными людьми. То есть спивается преимущественно бедный, социально незащищенный класс.

Миф четвертый: от пьянства страну спасет госмонополия на производство и оборот алкоголя.

Госмонополия к алкоголизации населения никакого отношения вообще не имеет. Когда говорят о порядке, который госмонополия могла бы навести, вспоминают советский период. Но нельзя выдернуть госмонополию на алкоголь из тотальной советской госмонополии на все.

У государства в связи с этим есть четыре задачи на алкогольном рынке: социальная — снижение алкоголизации населения, поддержание качества и безопасности продукции, фискальная, регулирование рынка. Ни к одной из них госмонополия не имеет отношения.

Миф пятый: алкогольный бизнес — враг человечества.

Эту "правду" мы регулярно слышим из уст главного государственного санитарного врача Геннадия Онищенко. В Америке у меня в пяти городах каждый день было по пять-шесть встреч: от детских садов, бизнесменов, сенаторов до Пентагона. И везде говорили: мы не считаем алкоголь врагом. Враг — человек, который злоупотребляет алкоголем.

Легальный алкогольный бизнес в России не заинтересован в алкоголизации, как это ни парадоксально звучит, ни с экономической, ни с социальной точки зрения. И вот почему. Алкоголик — это асоциальный тип, который редко доживает до 40 лет, не работает, пьет суррогаты, в лучшем случае нелегальную водку. Нужен ли он легальному бизнесу, где водка стоит выше 100 руб.? Этот человек ни при каких условиях не перейдет на легальную водку. Эти люди обречены.

Миф шестой: вся надежда на запретительные и ограничительные меры, которые рекомендует Всемирная организация здравоохранения.

Есть несколько стран, которые живут по «заветам» ВОЗ. Например, Швеция и Финляндия. В этих странах одна торговая точка на 8 тыс. человек, у нас — на 500. У них госмонополия на розничную торговлю, водка дорогая, хотя дешевле нашей относительно минимальной средней зарплаты.

За последние десять лет объемы продаж алкоголя в Швеции выросли на 70%. В Финляндии за последние 40 лет, из которых 30 страна живет по правилам ВОЗ, алкоголизация женщин возросла в шесть раз, мужчин — в два раза. Это официальные данные. Так что запретительные меры ожидаемой феноменальной роли не играют. Ограничения возможны там, где есть возможность обеспечить эти ограничения в легальном сегменте рынка (но в России это не сработало), проконтролировать применение этих мер и, наконец, не дать вырасти теневому рынку.

Миф седьмой: "полусухой" закон, введенный во время правления Михаила Горбачева, дал позитивные результаты. В частности, выросла продолжительность жизни.

Не алкоголь был тому причиной. Этот период нельзя отделять от общего политического, человеческого настроя. Шла перестройка, люди не знали еще, что их обманут, желание жить светилось в глазах у всех. Поэтому и дети рождались.

Самое страшное, что нам дала та антиалкогольная кампания, — это изменение структуры потребления. До нее мы были винно-водочной страной: потребляли 21 л вина, 13 л крепкого алкоголя, 22 л пива. К 1992 году, когда кампания завершилась, мы потребляли три литра вина (в семь раз меньше), 14--15 л водки и суррогатов, около 15--20 л пива. И это соотношение Россия до сих пор не может изменить в позитивную сторону. А потребление водки и суррогатов выросло до 17 л на душу населения, пива — до 80 л в 2007 году, появившихся слабоалкогольных напитков — до двух литров.

Пиво не сыграло роль альтернативного напитка. Государство пошло навстречу пивным компаниям, дало пиву карт-бланш. В России пиво не может заместить крепкий алкоголь — может только вино.

Миф восьмой: причина алкоголизации населения — сам факт существования алкоголя.

Во всех странах наличие алкоголя в торговле не считают фактором, способствующим алкоголизации. В России культивируется безответственное потребление алкоголя. Пьяных жалеют. Во всем у нас виновата водка ("жена-стерва", "гад-начальник"). За рубежом считают, что виноват не алкоголь, а человек.