Госдума

Мюрат, где же ты?

Мюрат ты нужем нам со своими кавалеристами.

Ну и по поводу чеснока тоже.

недавно узнал от родителе что по материнской линии один из предков был депутатом Думы 1 или 2 созыва.

Из мещан. Фотки вроде есть, надо отсканить.

Месье, же не манж па сис жур. Гебен мир зи битте этвас копек ауф дем штюк брод. Подайте что-нибудь бывшему депутату Государственной думы ...

 

Илья Ильф, Евгений Петров, "Двенадцать стульев"

Пришел в Госдуму. Не пустили церберы!

Говорят не в деловой одежде.
А пришел я в комбинезоне, надо сказать. Ну он приличный, смешной такой, но правда совсем не деловой, если со стороны посмотреть. Но я-то на себя со стороны не смотрю. И вообще зеркало не люблю. Там какой-то странный персонаж постоянно отражается. И что-то задумался утром, видать. Со мной такое часто по утрам -задуматься. Особенно в детстве было, когда в школу вставать. так бывало задумаешься и в школу -то и не пойдешь и сейчас вот снова вернулось.
Крепко задумался. Тем более в Думу иду. Сам ведь напросился, сам! А вчера взял и проспал. Вообще не думая, даже. Не знаю почему. Этого вообще давно со мной не было. С армии. Так вот проспал и что-то стал врать, когда они стали звонить, мол вы где. Врать, что, мол на совещании. Ага. Каком нафиг совещании. Стыдно так стало. что вот взрослый человек, ведь не в армии уже, а вру. Даже признался, что проспал. Простите, говорю!- Простили. Назавтра назначили.
Ну вот. А сегодня как огурчик. Звонят, - а я вот он тут уже пришел, в комбинезоне как у телепузика и вот на тебе, такого серьезного человека- не пускают!
Плюс не брит, поскольку готовлюсь в командировку, ну и не стрижен заодно, следовательно.
По-честному старлей, вообще-то прав, есть подозрение.
Но меня чо-то закусило. Закусило.
Знаете с каждым бывает, когда вдруг и так с утра встал, собрался, мысль принес а тут лейтенант на воротах. Ну не ядрить мадрить?
Я бы ушел, если бы вчера, развернулся бы и все, но сегодня я уже вчера проспал как последний долбо и уже позвонил и сказал что мол внизу, только подняться. Ну вот как-то неудобненько от всего. Понимаете?
Вот и я так с наездом и говорю воротчику - почему Кадырову можно в спортивном костюме, а мне нельзя?
-Кадыров, - спокойно ответил старлей, - был с сопровождающим.
Ну и чтобы вы думали.
Я тоже вызвал сопровождающего.
И меня пропустили!
Не знаю о чем эта история.
Просто такой вот факт из моей и Думы биографий.

Хотя нет. Знаю.
Военные любят говорить, что среднее, но выполненное решение лучше чем отличное, но невыполненное. Результат был. И совершенно удивительный. Сказать, что я доволен - ничего не сказать.


А мысль пришла мне во сне. Лет 20 думал. и вдруг вот взяла и пришла.
Ну ты догадываешься, о чем я. Сон вообще странное дело.
Когда-то. Когда я был маленьким мальчиком, то полагал, что человек либо спит, либо бодрствует. Потом увлекся дзеном и медитациями. Мода была такая. Но у меня получилось. Оказалось, что медитация - это совсем другое состояние. Вообще. А потом научился выпивать. Уже очень взрослым человеком. И оказалось, что опьянение это вообще совсем не то что медитация, сон или бодрствование.
Если ты в бою не в измененном сознании - то ты не умеешь воевать. Я про контактный бой, конечно. Но если ты живешь как в бою- то не умеешь бодрствовать. Если ты не любил, то спутаешь с влюбленностью. Влюбленность тебя не меняет так, как любовь. Не перерождает. Был семечкой, а стал деревом.
Я давно не медитирую. Медитация требует усилий. Мне лень. Но умение пригодилось когда вдруг сказали, что болею и умираю. Умирать стало спокойно. Все эти часы и пробы пригодились.
Потом, правда сказали, что не болел, а просто в анализе ошиблись. Но это уже ничего не поменяло. Словно двери какие-то открыл ногой и их больше не закрыть. "вышиб дно, и вышел вон". А вдруг Пушкин не в шутку писал?
Состояния опасны. Открытые двери никогда не закрываются. Но если ты часто их меняешь, и бегаешь по бесконечному дому с бесконечным количеством комнат, то начинаешь путать и плутать. Где сон, где медитация, где реальность, где прошлое а где будущее, что рядом, а что далеко.
Говорят, что некоторые наркотики, (я откладываю их на пенсию) - тоже об этом. По крайней мере некоторые из них. Не знаю, но это интересно. Чем еще на пенсии заниматься?
Но наша обычная жизнь требует только либо сна, либо бодрствования - так она рационально устроена.
Биологию "не интересует" сама личность, - только ее репродукция.

Нет, я не путаю. Это именно разные состояния. И, насколько понимаю, большинство даже не подозревают о них. Они до сих пор либо спят, либо бодрствуют. И все.

А лейтенанту сказал на выходе, что вообще-то он прав.
Конечно он прав.
Не стоит пускать тех, кто не в костюме. Костюм признак бодрствования. Смотрите: человек в костюме! Это именно он. И он именно тут. В состоянии, способном к разговору с такими же. Человек в костюме совместим с человеком в костюме. Он не спит, спящие не общаются друг с другом.
Вот и все про пиджаки, сорочки, запонки и галстуки. Ни один лунатик их не наденет. Сложно. И далеко не всякий сумасшедший может каждый день брать в руки бритву. Настоящую опасную бритву. Безопасные в этом смысле, конечно, попортили отбор и распознавание.

Время 4 часа утра. Завтра опять просплю. Но мне завтра никуда не надо. Буду спать и отращивать щетину.

Чиновники наняты нами чтобы поступать в наших интересах

А они неплохо в своих справляются

От 2004, но во многом актуально или даже актуальнее.

---

...

Смотрите, что случилось с парламентом. Установили монополию исполнительной власти. После этого выясняется, что он не выдает того продукта, который должен выдавать. Если человека взять за горло, то в нем начинают плохо работать жизненные процессы, не может быть нормальной физиологии у человека, которого душат.

Управляемые механизмы работают все хуже. Отсюда – создание суррогатов. Так идея общественной палаты – это идея квази-парламента. Потому что сам парламент не справляется с представлением групп социальных интересов, с чисткой законопроектов с точки зрения согласования групп интересов. Отсюда идея общественной палаты. Но почему парламент не справляется даже с представлением неполитических интересов? Это прямое следствие монополизации парламента.

Поэтому наша политическая система приобретает все более фантасмагорический вид. И боюсь, что на выбранном пути это непреодолимо. После преобразования Совета Федерации пришлось делать Госсовет, чтобы советоваться с губернаторами и согласовывать интересы. Причем вместо того, чтобы это делать понятным, парламентским механизмом, пришлось делать неконституционный механизм. Теперь, когда исчезла возможность согласований в Думе, приходится делать общественную палату. У нас возникает мир теней.

Действительно для жизни страны каждый этап создания суррогатов оказывается необходимым, потому что действительно нужно «решать вопросы», получать обратную связь иметь диалог с заинтересованными группами.

Поэтому модель управляемой демократии, на мой взгляд, очень ограниченная идея. Попытки ее расширить привели к сбоям, сбои привели к необходимости ломать механизмы, отсутствие механизмов привело к необходимости суррогатов. Выхода из этого порочного круга нет, если только не отказаться от изначальной идеи.

...

Управляемая демократия возникла не на пустом месте и не с чистого листа. У этой модели есть основания, на которые очень глухо намекал президент: незрелость демократии в стране, убожество политических партий, отсутствие связей политических партий с более или менее массовыми общественными группами, отсутствие определенного уровня политической и общественной культуры в СМИ. Это все – правда. Из этого был сделан вывод: мол, давайте пока все это не дозрело, мы на время введем ручное управление, тут подкорректируем, там подладим. В этом смысле модель управляемой демократии не есть просто отражение нежелания ряда людей считаться с другими мнениями. Это – отражение проблем страны, которые обнажились в 90-е годы.

Ставка на ручное управление более или менее логична в коротком промежутке. В чем главная проблема решений, принимаемых администрацией президента (я сейчас буду приводить примеры из прошлой администрации 2000-2001 гг.)? Однажды возникла идея создать организацию малого бизнеса, потому что нужна обратная связь. Правильно, нужна. Но я объяснял, что невозможно создать настоящую общественную организацию малого бизнеса (по примеру среднего или крупного), потому что нет у него времени и менеджерского ресурса на создание политических ассоциаций. Эта идея требует кредитных союзов, обществ взаимного страхования и др. хозяйственных обществ, где заодно, решая деловые вопросы, люди могут выразить и свою социальную позицию. У меня и спрашивают: «А сколько времени на это уйдет?» – «Оптимистически, лет 5-7». – «Извини, старик, но нам нужно до осени успеть».

Проблема в том, что если ребенка предлагается родить в течение двух месяцев форсированными ресурсами, то это и называется управляемая демократия. Понятно, что то, что существовало в 90-е годы имело много существенных недостатков. Но из этого не следует, что нужно рожать ребенка в 2 месяца.

...


Диалог о ценностях, на самом деле, конечно, идет по Саймону на некоторых образах, но он должен привести к определенному результату в том смысле, что должны существовать площадки, где все эти результаты каким-то образом сводятся. И когда мы смотрим на формирование других гражданских наций, мы понимаем, что такими площадками выступают, как это ни удивительно, конституционные механизмы. Т.е. мы не получим национальных ценностей, как ценностей нации, а не имперского этноса, если нет такой площадки, где сходятся ценности разных социально-экономических групп в пестроте нижней палаты парламента.

...


Черных: А у нас есть реальная парламентская власть?

Аузан: Она умирает у нас на глазах. Четвертая государственная дума была, на мой взгляд, худшей в истории русского парламентаризма, притом, что именно на ее номинальное правление упало столетие русского парламентаризма, она была самой непродуктивной в смысле качества продуктов, которые выдавала. И сейчас, конечно, парламентаризм не может считаться реально работающим институтом в Российском государстве.

...

В процессе разговора с Эрнандо де Сото, я многое понял. Он говорил: «А попробуйте вот это сделать». Я говорю: «Делали. Вот это получилось, вот это не получилось, общего результата нет». Он говорит: «Тогда вот это попробуйте». Я говорю: «И это делали. Вот это не получилось». Он говорил: «Попробуйте создать механизмы, которые сводят ближе формальные и неформальные правила и снижают трансакционные издержки, прежде всего, малого и среднего бизнеса». Я сказал: «Да, делали программу дебюрократизации. Мониторинги показали, что вот тут издержки снизились, а потом начался рост издержек налогового администрирования, потому что фискальные и правоохранительные органы не были охвачены этим законодательством, не получилось». Он говорит: «Попробуйте создать механизмы предусмотренного законом привлечения групп интересов», Я говорю: «Делали. В законе о техническом регулировании есть 9-ая статья, которая предполагает привлечение так называемых заинтересованных лиц, проколов согласий и разногласий. С мая этого года демонтируется закон о техническом регулировании, который три года просто саботировался исполнительной администрацией, не получилось, не сработало». «Попробуйте усилить переговорную силу групп среднего бизнеса». Я говорю: «Пробовали».

Закон о саморегулируемых организациях был внесен и принят в первом чтении третьей государственной думы. Четвертая государственная дума, хотя была обязана это сделать, даже не рассмотрела этот закон. Он до сих пор висит в режиме между первым и вторым чтением. Почему? Потому что усилил бы переговорную силу групп среднего бизнеса.

Рассказывая о механизмах, которые мы перебирали, могу сказать, в 2005 г. предлагали Министерству экономики принять законодательство о правилах принятия законов, о расчете внешних эффектов. Это все решаемо. Есть такие методики, например, в Австралии, в Новой Зеландии, в США, которые позволяют оценить ущерб, который нанес закон. У нас есть масса законов, которые вообще не нужно принимать, потому что если посчитать, окажется, что они наносят больше отрицательный внешний эффект, чем положительный. Методики известны, законодательный опыт известен. Не удалось продвинуть это даже через Министерство экономики, хотя мы работали в партнерских отношениях и сейчас стараемся соблюдать партнерство с министерством, ответственным за реформы в правительстве. Я сейчас возлагаю надежды на закон о стандартах оказания властных услуг – закон, который сами чиновники называли законом о защите прав потребителей государства. В этой логике закон о защите прав потребителей - начало, закон о защите юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при проведении государством контроля и надзора – главный закон дебюрократизации. А теперь с законом о стандартах оказания властных услуг мы пытаемся добавить к этой связке, чтобы само формирование того, что нужно от государства, можно было сделать законом. Пока это лежит в рамках президентской концепции административной реформы, на которую мы несколько повлияли в 2005 г.

...

---

---

2004

У нас законы пишет кто угодно, только не парламентарии.

...

Поэтому мы и в нынешней жизни это можем обнаружить, когда у нас бизнес занимается социальной дотацией для образования, здравоохранения, детских садов, строительства дорог. Государство заводит банки или магазины на тех территориях, где бизнес почему-то не может действовать. У нас законы пишет кто угодно, только не парламентарии. Поэтому я утверждаю, что никакого органического разделения труда между этими субъектами не существует. Разделение труда всегда ситуативно. И это создает огромную трудность, потому что сегодня оно такое, завтра оно другое, от страны к стране оно разное, и это всегда предмет борьбы. Отсюда, между прочим, довольно существенный вывод для понимания гражданского общества. Когда мы говорим, что у нас гражданское общество слабое и поэтому государство берет на себя какие-то функции… Слабость и сила в этом треугольнике существует лишь как относительное понятие. У нас гражданское общество слабое, только государство-то у нас еще слабее в реализации этих функций. Поэтому распределение функций в этом треугольнике определяется относительной силой и слабостью.

 

2005

---

... Теперь давайте поговорим о том, что же делать Золушке на балу. Потому что истинный политический бал – это, конечно, выборы. А у нас на политическом балу одни тени вместо политических партий. Это такой бал теней. Давайте попробуем для начала понять, почему же политические партии дошли у нас до такого состояния, причем, похоже, уже все.

Вы никогда не задумывались над тем, что политические партии в принципе решают задачу, которая не имеет решения?

Они жалуются на то, что делают, например, избирательные программы, а избиратель их программы не читает. Но избиратель нигде не читает предвыборные программы. Это то, что экономисты называют рациональной неосведомленностью. Нужно быть специально обученным человеком и тратить много часов на изучение их самых тонких различий. При этом, если подумать, для чего все эти колоссальные затраты? Всегда ли конкуренция партий что-нибудь дает избирателю? Ответ очень проблематичный. Поэтому если мы будем говорить про выгоды и издержки избирателя, у него положение такое, что изучение программ, по-моему, не является первостепенной задачей.

Говорят, что он не ходит на выборы. Это тоже проблема не чисто российская. Давайте рассудим: зачем избирателю из большинства ходить на выборы? Он же из большинства, его воля все равно будет реализована. А из меньшинства зачем избирателю ходить на выборы? Он же из меньшинства, его воля все равно не будет учтена. Поэтому риски высокие, выгоды непонятные, образуется ситуация, когда политические партии начинают придумывать, какой бы дать простой сигнал. Они говорят: “А давайте мы скажем, что мы за Кремль, а вы против Кремля. Или мы против Кремля, а вы за Кремль”. Но человеку, который хочет решить проблемы, скажем, жилищного строительства или вырубания лесов или протекающего крана, ему ничего не говорит, “за Кремль” или “против”. Потому что Кремль как-то не очень решает эти самые проблемы. Тогда партии приходят к исполнительной власти и говорят: “Ну, слушайте, что ж делать-то? Тогда вы поделите между нами избирательный спектр, потому что должны же быть разные взгляды в парламенте”. Вот мы и приехали, вот вам 2003 год. Проблема, которая вроде бы не имеет решения.


...


Мне кажется, что то, что у нас происходит с политиками сейчас, в 2005 году (хотя началось это раньше) - это закономерно. Потому что политики и политические партии – это агенты, у которых должны быть заказчики. А мы имеем ярмарку агентов, а заказчиков нет. В итоге мы наблюдаем тяжелый процесс депрофессионализации политиков. Обратите внимание, они же у нас все стали радиокомментаторами. Как чего происходит, они идут на радио и комментируют. Они бы шли на телевидение – власть не пускает. Но это другая профессия – у нас есть радиообозреватели. И не хуже, чем политики. Они не занимаются своей основной профессией, потому что это агенты, у которых нет заказчиков. Потому что у нас вся система 1990-х годов была перевернута. У нас же депутат вокруг себя формировал партию. Не партия контролировала депутата, а депутат контролировал партию. Партия пыталась вокруг себя собрать гражданские организации. Не гражданские организации транслировали заказ групп интересов и контролировали, сделано это или не сделано, а наоборот: их там пытались заставить принести голоса.

Эта перевернутая система не может дать результата для избирателя. Она и не дала результата. Избирателя еще придется убеждать, что какая-то выборная система с последующим продолжением в виде выявления интересов, проведения контроля заказчика над агентом может дать для него результат. Кстати, опять одна из иллюзий, которые распространяют политические партии, что если 51% голосов получил, то ничего сделать не можешь. Это не так, потому что, кроме количества голосов в парламенте, есть еще такая вещь, как издержки создания законопроекта. Мне думается, стоит очень серьезная проблема перестройки этой сферы, иначе избиратель не придет в избирательный процесс.

...

Аузан.. Вы знаете, я почти со всем соглашусь. Потому что если бы я говорил сегодня на ту тему, на которою собирался говорить, о способах развития гражданского общества, я бы про деньги, конечно, тоже говорил, но главное, про что я бы говорил, это не про деньги. А именно про то самое, про общение. Потому что главный корень всей ситуации в стране я знает как себе представляю? Вот если два человека между собой не могут договориться, то тогда будет очень много начальников. И начальники могут делать очень много что. Вот если эти два человека не могут решить, два автомобилиста, кто вперед проезжает, то инспектор ГАИ буде очень важным человеком, очень. И ровно тоже самое у нас происходит во всех остальных вопросах. Конечно, мы не решили вот эту главную проблему, и это может быть центральная задача, но я-то говорил про другое. И теперь я все-таки позволю себе возразить вам по поводу политиков.

Почему я так резко говорю про политиков, знаете, почему? Во-первых, если посмотреть на опыт кризиса 2003 года, вот когда мы ко всему этому катились, когда была третья Государственная Дума, где был достаточно сложный расклад фракций, где по меньшей мере три влиятельные фракции не поддерживали, что это сюда катится, куда прикатилось. Скажите, что они делали как политики, как люди, которые не только занимаются вопросом реализации наших интересов через власть, но и имеют мандаты. Вот что они сделали как люди, которые имели парламентские мандаты? Я утверждаю: “Ничего!” Потому что все то, что они делали – они комментировали и излагали свои взгляды, они ни разу не потребовали заседания совета Думы по каким-то таким вопросам, не попытались провести постановления о Государственной Думе, ничего из того, что у них в руках, как политические инструменты. Хорошо, оставим в стороне 2003 год. Я не против того…

Пашутин. Можно маленькую реплику к 2003 году, на мой взгляд, одно из главных преступлений, которые были совершены на тех выборах, это отказ от прений. Потому что это, собственно, как раз нарушение того пути, по которому только и может строиться гражданское общество.

Аузан.. Да. Так вот, возвращаясь к политикам, мне представляется, что они охотно занимались тем, чем могли бы заниматься и другие, и не занимались тем, чем они должны заниматься профессионально. Но боюсь, что это в значительной степени относится и к 2005 году, потому что вот эти бесконечные выяснения отношений при том, что не решается главный вопрос, вопрос о том, где ваш заказчик и какие его интересы вы намерены реализовать, я считаю, что это депрофессионализация. К этому есть внешние факторы, они не испытывают давления соответствующего. Я считаю, что они должны испытывать такое давление.

---

Мы сделали все по учебникам. Кстати, это было головное направление мысли в 91-м году - никаких собственных путей. Все делаем, как в учебнике написано. Я не буду называть человека, который мне это сформулировал, он сейчас занимает высокое положение. Но в случае с политической системой это все сразу обнажилось. Потому что вице-президент, который в Соединенных Штатах сидит на шесте и ждет, когда сможет чем-то помочь президенту, у нас с этого шеста тут же слетел и начал заниматься антипрезидентской деятельностью. Пост пришлось упразднить. Это все на тему того, что институты могут по-разному действовать в разных окружениях.

Другое дело, конечно, что у нас есть такие вещи, которые заведомо будут убогими. У нас заведомо убогим будет парламент. Это стало ясным в 93-м году, писал я об этом в 96-м. Теперь народ это просто сделал, он превратил парламент в технический инструмент при президенте. Понял, что это единственный выход, и проявил государственнические задатки. Это не означает, что нам не нужна система каких-то сдержек и противовесов. Просто, опять же, надо думать головой. Нам нужна другая система сдержек и противовесов. В Индии нельзя коров, которые у них священные животные, считать продовольственным резервом. Это понятно.

Есть институт, который у нас работает, это институт первого лица в нашей культуре. Вообще институционалисты знают такую вещь: если какой-то институт сильный, а другой - слабый, то сильный начинает брать на себя функции слабого. Это естественно происходит. В Италии, например, очень слабая администрация, но очень сильные по европейским понятиям суды. Поэтому суды важные случаи, которые в Германии, например, решает администрация, подгребают под себя. Итальянцы понимают, что лучше идти в суд, потому что в администрации…

То же самое с политической структурой происходит и у нас. Мы честно играли в западную политическую систему до 93 года, а с 93 года мы начинаем ее использовать как ширму. Это очень похоже на то, как был у нас “сталинский” социализм. В брежневское время социализм был уже другой. Секретарь райкома на моих глазах говорил директору предприятия: “Ты ж не на собрании, что ты тут толкаешь “идею””. И в 93-м году пошло то, что пошло – и залоговые аукционы, и коробки из-под ксерокса. Это все способ выживания системы. Понятно, что парламент не работает. Значит, чтобы он не мешал, надо создать соответствующий отдел в Министерстве финансов по выплатам на цели реформы. Реформы начинают идти лучше. А потом народ это понял, дозрел к 2000 году и сказал: зачем это все? Пусть президент скажет, что ему мешает парламент, сделаем такой парламент, который не мешает. Это на тему об институтах.

 

Дума наша – химера. Можно ли что-то найти, что ее функционально замещало бы? Отвечаю. Можно. Но эта работа нам не по мозгам. Задача, исходящая из всего того, о чем я говорил, - это научиться жить своим умом. Но мы этого не умеем. У нас нет этого ума. Это довольно тонкая вещь. Это сродни поэтическому переводу.

 

В России было сделано не менее пяти попыток провести закон о стройсберкассах через Госдуму. Владимир Путин несколько раз давал поручения по поводу разворачивания этой системы в России. Госдума разработала законопроекты по американской, как это тогда любили называть (основанной на вторичном рынке ипотечных бумаг), и германской (стройсберкассы) моделям ипотеки. Предполагалось, что вкладчик стройсберкассы должен будет накопить за срок от 24 месяцев 30‒50% от суммы кредита, ставка последнего составит 6% годовых. Но закон не был принят. Академик РАН Виктор Полтерович причиной отказа от развития системы, альтернативной ипотечному кредитованию, называл влиятельное банковское лобби.

 

Напоминает свежие новости о изящно проваленном (без голосования!) законопроекте о "честных ценниках". Законопроекты вполне разумные, в интересах населения - но не проходят. Некоторые вот даже несмотря на поручения с самого верх**

...притом, что согласно некоторым мнениям, Дума всё равно декорация. Хм.
Не знаешь что и думать. То ли куклы не совсем куклы (причём в плохом смысле), то ли ниточки не в тех руках.