Следуя токо по тропе толпы, которая отошла с радостью, от темы фильма "Бригада.", перешла смаковать блат-это от евреев. И указывая источник сего понятия с моей стороны, сей выше братец скинул хорошие постинги в отстой. В усладу сему понятию, кто выпил воду из под крана, другое. А скорее тоже жЪ:
"...Вадим ТОМАШПОЛЬСКИЙ
ИЗРАИЛЬ, ИЛИ...
ЕВРЕИ, ЕВРЕИ, КРУГОМ ОДНИ ЕВРЕИ
ОТ РЕДАКТОРА
Мне дали почитать книгу Вадима Томашпольского "Наоборот и другие возмутительные писания". Книга издана бешеным тиражом - 150 экземпляров. Состоит из двух частей, в первой из которых ("Бывший и будущий Советский Союз") Томашпольский дал свои статьи и фельетоны о "перестройке" в СССР, а во второй части ("Великий и ничтожный Израиль") - статьи и фельетоны об Израиле.
Интересны обе части, но так как мы в общем-то знаем о "перестройке" достаточно, то мне кажется более интересным описание Израиля. Я попробовал скомпоновать, на мой взгляд, наиболее информативные куски текста Томашпольского, чтобы получилась какая-то целостная картина жизни в Израиле.
"А почему описание Израиля нужно брать именно у Томашпольского?" - спросите вы. Отвечу нагло: "потому что он мне нравится, а главный редактор в "Дуэли" - я!" А нравится он мне тем, что, во-первых, он советский человек, а во-вторых, он очень компетентный человек. Он не журналист-профессионал, хотя как профессионал превосходит стада журналистов. В СССР он был организатором производства, и хорошим организатором.
Вы меня спросите - как я это узнал? А я ведь сам руководитель, и, прочитав то, что он написал о себе ("От автора"), я могу его представить в деле. Причем, речь не об описании им своих заслуг - тут и набрехать недолго. Он хвалит своих подчиненных и гордится ими. А подобные вещи делает только хороший руководитель. У хренового вечно подчиненные во всем виноваты.
И потом, нужно иметь характер, чтобы в СССР критиковать тогдашних уродов, несмотря на исключение из партии и Союза журналистов, но не принять маразм перестройки и дописаться до ситуации, при которой тебя выбрасывают из Латвии латышские фашисты. Принять удары судьбы со смирением, работать в Израиле грузчиком, но не унижаться до лести и похвальбы новой Родине, а с тоской писать об СССР. Крепкий человек!
Он пишет в статье "Сто строк о свободе слова":
"Вот уже который год мне рассказывают об ужасах советского социализма. Кто рассказывает? Да все они же - процветанцы времен советского социализма.
Кому рассказывают? Ярому антисоветчику, крепко получившему когда-то от ныне покойной власти.
Что рассказывают? Ну, скучно повторять: карточки, очереди, рабство, отсутствие демократии, чудовища-вожди, сами знаете...
Как рассказывают? Плоховатенько, штампованно, ни на миллиметр не приближаясь к вершинам, покоренным Александром Исаевичем Солженицыным. А ведь социальный эксперимент, затеянный в СССР - УДАЛСЯ! "Эти мерзавцы пытались вывести новую породу людей...". Условия кошмарного социализма способствовали не выведению пород - это вздор, но - подставляюсь! - совершенствованию нравственных качеств человека!
Раб? Бессмысленная скотина? Тупая забитая тварь? Быдло? СОВЕТСКИЙ ЧЕЛОВЕК, НЫНЕ ПОЧТИ ИЗВЕДЕННЫЙ, БЫЛ ХОРОШИЙ ЧЕЛОВЕК, - говорю я, будучи готов принять град проклятий на свою голову.
Советский человек был совестлив. Не подл. Не корыстолюбив. Он был способен на дружбу и самопожертвование. У него была душа. Советский человек, как образ собирательный, жил неважно, серо, но в этой усредненной бедности содержался и залог добродетели, когда за рубль не отдают душу, когда ты чаще всего уверен в товарище, соседе, сослуживце: при случае выручит, по своей инициативе не настучит...
Похоже, что как полная нищета, так и богатство делают человека хуже. Одинаковость быта, общность проблем (у всех суп жидок и почти ни у кого нет жемчуга, который мелок), обеспечивали, вопреки нынешнему хоровому пению, не рабскую покорность, а равенство в прекрасном смысле этого слова. Равенство в нищете? А хоть бы и так. Оно - уж подставляться, так до упора! - гарантировало духовную насыщенность жизни, при которой хорошая книга или душевный разговор в сто раз важнее добычи жемчуга... Я - советский человек.
Социализм советского образца - отвратительная вещь, при которой все живут убого, а власть критиковать запрещено, ОДНАКО ВСЕ ИЗМЫ ДРУГИХ ОБРАЗЦОВ - ЕЩЕ ХУЖЕ (перефразирую я известное изречение о демократии).
И впрямь, - что было запрещено советскому человеку? Только одно - ругать родную партию и любимое правительство. Начальство? Да сколько хочешь! От малого до большого, не трогай лишь самый верх. Понятие "производственная демократия" существовало не только теоретически, нет, оно и реализовывалось достаточно емко, зримо. Зажим критики был чреват.
Проклятущие "райкомы" - опять, как образ собирательный - исправно принимали и самих граждан, и их слезницы. Это действовало. Не везде, не всегда, но действовало - и не в порядке исключения. Крупное ворье ходило по лезвию ножа. На худой конец - одолел тебя начальник - ты переходил на другую сторону дороги и поступал в точно такую же организацию, на тот же невеликий оклад, которого, впрочем, вполне доставало на скромное существование.
Твоя жизнь была СТАБИЛЬНА. А стабильность - фундамент бытия.
ОДНОРАЗОВОГО на этом свете бытия
ТЫ НЕ БОЯЛСЯ ЗАВТРАШНЕГО ДНЯ.
По совести говоря, ТЫ ВООБЩЕ НИЧЕГО И НИКОГО НЕ БОЯЛСЯ. Разве что - КГБ...
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ НЕСВОБОДА, - утверждаю я, - НАИБОЛЕЕ ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЙ из всех видов несвобод. Я бы сказал, что она - ПЕРВИЧНА.
При политической несвободе худо-бедно можно жить и чувствовать себя все-таки человеком.
При НЕСВОБОДЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЫ - РАБ. ТЫ - ЧЕРВЬ".
Приношу извинения тем, кого пугает огромность текста. Я знаю, что это плохо, но зато все сразу. Заголовок и подзаголовки - редакции."