[image]

В чем виноват Хрущев

Обвиняем, оправдываем...
 
1 2 3 4 5 6
+
0 (+1/-1)
-
edit
 

PSS

литератор
★★☆
ttt> Да, кстати, для посетителей топика объяснение переходу на сталинский ампир и потом переходу на хрущевки.

А построили бы по планам Корбюзье и конструктивистов получили бы город в будущего. В прямом смысле слова. Большая часть проектов и сейчас выглядят современно. Сталин же построил продвинутый город 19 века. Мог бы Питер перенести столицу. Там уже подобный город был. И кое в чем, даже, лучше спроектированный

ttt> Одной из основных задач советского руководства было создание у приезжающих иностранцев внушительного представления об СССР. Именно сталинский ампир решал эту задачу. И это было едва ли не основной причиной перехода на него. Иностранцы должны были видеть что трудящиеся СССР живут во внушительных домах, просторных квартирах с высокими потолками.

Вот только, увы, они при этом часто жили в бараках или в просторных квартирах но по несколько семей на одну квартиру. Но да, главное это иностранцы. А не свои жители.

ttt> Дело в том что ни в одной стране мира массового строительства типовых тесных многоэтажек в 30-е не было. Пока были только первые опыты.

У Мая опыт был. В 20е. И я между прочим привел не один скриншот в доказательство этого. Но вы конечно это не заметили. Заявили что у меня нет таких фактов и явно просто написали то, как вам хочется чтобы было.

Хотите еще раз посмотреть? Просто отмотайте на несколько страниц назад. Он целый микрорайон построил. И не только он. И не надо утверждать, что Германия в 20е была богатой страной.

ttt> Хрущев принял решение о переходе к массовому строительству простых безыскусных тесноватых жилых домов когда такие дома массово стали строить ряд европейских стран. Соответственно с престижем СССР было все в порядке.

Факты? Европа успешно строила подобные здания с 20х. И опять см на мои ссылки.

ttt> Можно было принять такое решение ранее? В теории можно, на практике нет

Успешно построенные микрорайоны в десятке городов СССР с этим не согласятся. И ведь примеры я уже приводил. Вы вообще как читаете?

ttt> Поэтому и масссовое строительство хрущоб Сталин вряд ли допустил бы. Зашел бы в типовую квартиру, увидел 5 метровую кухню и ..

После чего зашел в барак, восхитился его простором и сказал: "Так и стройте!" Самому не смешно? Такими примерами ему нужно было запретить весь общественный транспорт. Там же тесно! Или же плацкартные вагоны.
   10.010.0

LT Meskiukas #20.10.2015 22:03
+
+1
-
edit
 
Вот как раз в тему ссылки.
[round_box]

Государственный переворот 1953 года и его прикрытие на XX съезде (часть1)


«Сталин ушел не в прошлое, он растворился в нашем будущем», — как это ни опечалит многих. Пьер Куртад Государственный переворот, совершённый 24 июня 1953 года (в день Иоаннова масонства, кстати), положил начало периоду медленной сдачи достижений Советского Союза. Это период завершился крахом и развалом СССР в 1991 году. На закрытом заседании  XX съезда 25 февраля [&hellip

// inance.ru[/round_box]
[round_box]

Государственный переворот 1953 года (часть 2) — «Они»


События 1993 года, когда в Москву были введены танки, как это не покажется странным, не являются уникальными. Эти события в точности были скопированы с событий 1953 года, которые запустили вялотекущий государственный переворот, длившийся 40 лет и завершившийся расстрелом Белого дома в Москве. Этот переворот был во многом инициирован теми силами, которые желали перехватить власть ещё [&hellip

// inance.ru[/round_box]
   41.041.0

ttt

аксакал

Meskiukas> Государственный переворот, совершённый 24 июня 1953 года (в день Иоаннова масонства, кстати), положил начало периоду медленной сдачи достижений Советского Союза.

Ну это уже перебор. Как раз после этого и спутник сделали, и в космос летали, и жить по человечески стали в своих квартирах, и полмира приезжали кланятся. Вот с середины 70-х темп потеряли, уперлись в уравниловку как бык в забор. Стаханов чуть из шахты не вылезал, а в 80-х час переработки больше 40 часов превращался в истерику. Не может рабочий в СССР работать сколько может и сколько хочет..
   41.041.0
+
-1 (+2/-3)
-
edit
 
ttt> Ну это уже перебор.
Что анус рвётся? :D :D :D Как раз всё верно. И спутник, и прочее как раз задел дядюшки ДЖО. Мразь лысая всё только промотала, начала проматывать.
   41.041.0

ttt

аксакал

ttt>> Ну это уже перебор.
Meskiukas> Что анус рвётся? :D :D :D Как раз всё верно. И спутник, и прочее как раз задел дядюшки ДЖО. Мразь лысая всё только промотала, начала проматывать.

Забаненному отвечать вроде и не комильфо, ответит когда выйдет, если захочет.

"Мразь лысая" кое что промотала, но совсем не все. Именно при ней создан ракетный щит, защитивший страну в 1963, именно она завязала дружбу с нашими сейчас уже давними друзьями например в Индии, на Кубе, в Сирии, в Алжире. И именно она стойко стояла на страже наших интересов - в Венгрии, той же Кубе, ГДР, не чета всяким Мишам Меченым. Так что анусовский стеб тут не особо уместен. Главное страна осталась на ногах и довольно крепких.
   41.041.0
+
+1 (+2/-1)
-
edit
 
ttt>Главное страна осталась на ногах и довольно крепких.
Потому, что Сталин установил очень прочно. А вот про источники строительства. Сталин был тиран | Блог Lexwork | КОНТ
   42.042.0
+
+2
-
edit
 

Fakir

BlueSkyDreamer
★★★★☆

Шоковая терапия Никиты Хрущева / Стиль жизни / Независимая газета

14.02.2001 Сергей Константинов Cорок пять назад, 14 февраля 1956 г., начал свою работу ХХ съезд КПСС, на котором Никита Хрущев сделал доклад, разоблачающий культ личности Сталина. Десталинизация общества, начатая после этого доклада интеллигентами-шестидесятниками, воспринимается сегодня как начало освобождения от мертвящих догм "казарменного" социализма, как ознаменование движения общества к социализму "с человеческим лицом" и преддверие горбачевской перестройки. За ХХ съезд Хрущеву прощают все - и его личное активнейшее участие в сталинских репрессиях, и хамские выходки по отношению к интеллигенции, и "кукурузная" эпопея, и кровавые акции в Тбилиси, Венгрии и Новочеркасске. //  Дальше — www.ng.ru
 
По утверждению главного маршала авиации Александра Голованова, в 1962 году Н. С. Хрущёв предложил Рокоссовскому написать «почерней и погуще» статью против И. В. Сталина. По словам Александра Голованова, Рокоссовский ответил: «Никита Сергеевич, товарищ Сталин для меня святой!», — и на банкете не стал чокаться с Хрущёвым. На следующий день его окончательно сняли с должности заместителя Министра обороны СССР.
 



Решения ХХ съезда, развенчавшие Сталина, и свертывание процесса десталинизации в конце 1956 г. и в 1957 г., стоили народу сильных душевных потрясений. Многие люди, прошедшие войну, так и не поверили в то, что "наговорил" на Сталина "кукурузник". Другие, напротив, почувствовали себя после ХХ съезда свободными, а в 1957 г., когда Хрущев выступил против "клеветы" на Сталина, - жестоко обманутыми. Третьи постепенно вообще разочаровались в коммунистической идеологии...
 


Собственно очень важный момент, на который раньше не обращал внимания. Ну, очевидно, что ХХ съездом Хрущёв и так подложил под Союз изрядную идеологическую мину, преследуя собственные цели (укрепления у власти и перекладывание грехов). Но потом он ухитрился подложить и вторую - задев глубинные струны не только у тех, кто "за Сталина", но и обратным движением у тех, кто "против Сталина"! Аукнулось нам, видимо, и то, и другое :(

"Вам следовало придерживаться первоначального плана. Или вашего второго плана. Или третьего. Собственно говоря, вам надо было держаться чего то одного. Чего бы то ни было. Но ваш безграничный эгоизм превращает вас в несомую ветром ветошь, ненужную никому."
   51.051.0

Fakir

BlueSkyDreamer
★★★★☆
Бенедиктов И.А. (нарком сельского хозяйства при Сталине, с 1937, потом министр земледелия, министр сельского хозяйства до 1959),
"О Сталине и Хрущеве"
(интервью корреспонденту Гостелерадио В. Литову, 1980 г. Впервые опубликовано в журнале «Молодая гвардия», № 4, 1989 г.)

И. А. Бенедиктов О СТАЛИНЕ И ХРУЩЕВЕ. Рядом со Сталиным

И. А. Бенедиктов О СТАЛИНЕ И ХРУЩЕВЕ (интервью корреспонденту Гостелерадио В. Аитову, 1980 г. Впервые опубликовано в журнале «Молодая гвардия», № 4, 1989 г.) — С конца 1970-х гг. в развитии нашей экономики наметился очевидный спад. В официальных документах его объясняли как объективными трудностями, так и субъективными просчетами. Большинство же ученых и специалистов видели корень зла в отсутствии подлинно экономического механизма развития и управления народным хозяйством и особенно внедрения научно-технических достижений… Хотелось бы знать мнение по этому вопросу человека, занимавшего важный пост в нашей экономике в период, когда она развивалась едва ли не самыми быстрыми в мире темпами… — Боюсь разочаровать вас своим «консерватизмом» и «догматизмом». //  Дальше — biography.wikireading.ru
 

(в полной аутентичности интервью, опубликованного лишь посмертно, нельзя быть уверенным на 100%, были обвинения, хотя жена и дочь впоследствии подтверждали истинность - ИМХО, вероятность, что оно достоверно, процентов 90+. Такое по совокупности сложновато выдумать - "верю")

Текст большой и любопытный, показательный во многом.
По ссылке вроде не полный текст, полный, например, тут:

О Сталине и Хрущёве | РКСМ(б)

БЕНЕДИКТОВ И.А. Интервью с Иваном Александровичем Бенедиктовым, в течение двух десятилетий (с 1938 по 1958 год) занимавшим ключевые посты в руководстве сельским хозяйством страны, хорошо знакомым с методами и стилем работы И.В.Сталина, Н.С.Хрущева, других видных политических и хозяйственных деятелей, основано на нескольких беседах с ним, состоявшихся в 1980 и 1981 гг. в бытность моей работы корреспондентом Гостелерадио СССР. Иван Александрович в тот период был на пенсии, но активно занимался общественной работой, в частности, по линии Общества советско-индийской дружбы - в конце своей служебной карьеры Бенедиктову довелось поработать сначала советским послом в Индии (1959-1967 гг.), а затем в Югославии (1967-1970 гг.). Подготавливая по заданию редакции передачи о советско-индийском сотрудничестве, я не удержался и стал задавать Ивану Александровичу вопросы на другую, более волновавшую меня тему. Бенедиктов со свойственной аппаратному работнику сдержанностью отвечал сначала сухо и односложно, явно давая понять, что не намерен тратить время на праздные разговоры. Однако, почувствовав, видимо, искренность моего стремления разобраться в происшедшем, стал говорить раскованно, охотно и откровенно, согласившись даже специально побеседовать на острые темы за чашкой чая в своей просторной, //  rksmb.org
 

(хотя опять же совсем по-хорошему требует дополнительной сверки аутентичности)


— Не впали ли Вы, Иван Александрович, в противоречие? Вы утверждали, что Сталин хорошо разбирался а людях, знал им истинную цену … Как же хорошо, если ошибся в Хрущеве, Берии, Вышинском, в других входивших в его окружение людях?

— Не думаю, что это было ошибкой. Сталин, как и Ленин, умел использовать людей, политический облик которых считал сомнительным, небольшевистским. Не одни ведь 100-процентные марксисты-ленинцы обладают монополией на умение работать, высокие деловые качества … И Вышинский, и Мехлис, и Берия имели меньшевистское прошлое, «темные пятна» в своей биографии. Но их профессиональные «плюсы» явно перевешивали, тем более что к формированию политической стратегии этих деятелей не допускали. Позволил же Ленин занять высокие посты Троцкому, Зиновьеву, Каменеву, Бухарину, которых не считал настоящими большевиками и подлинно марксистскими теоретиками.

У нас всегда крайности. Если хвалим, до небес, если ругаем, обязательно надо в
порошок стереть … Либо дьявол, либо ангел, а что посередине, то этого как бы не
бывает, хотя в жизни, напротив, бывает, и очень часто.


... Что касается Хрущева, то Сталин, несомненно, лучше других видел его «небольшевизм», ограниченность
умственного и культурного кругозора, карьеристские амбиции. Но, считая прекрасным исполнителем, предпочитал использовать на высоких партийных постах. И правильно делал: работая под строгим руководством, Хрущев приносил немалую пользу. Другое дело, что на решающий в нашей стране пост он ни по каким параметрам не тянул, хотя и очень хотел быть Первым. В этом-то и вся трагедия …
 




— А как же все-таки с разоблачением культа личности? Многие считают, что, пойдя на это, Хрущев проявил и политическую смелость, и гуманность, по крайней мере, по отношению к невинно пострадавшим людям.

— Не вижу особой, тем более политической смелости в том, чтобы воевать с мертвыми, делать их козлом отпущения за ошибки прошлого и, конечно же, недостатки настоящего. Обычно такой «смелостью» блещут те, кто при «живом начальстве» ел его глазами, вел себя, как говорится, тише воды, ниже травы. Уже потом, когда становится безопасно, они компенсируют свое малодушие и трусость «смелыми» проклятиями в адрес «тирана» и «деспота».

Среди высшего руководства Хрущев, пожалуй, больше всех заискивал перед Сталиным, боязнь которого принимала у Никиты Сергеевича болезненные, подчас анекдотичные формы, что, естественно, не способствовало повышению его авторитета в глазах Первого, и без того недолюбливавшего, как он говорил в раздражении, «Никиту». Хрущев, думаю, понимал это: но ничего не мог с собой сделать — есть вещи, неподвластные нашей воле. На заседаниях Политбюро, ответственных совещаниях, где мне довелось присутствовать, Никита Сергеевич в отличие, например, от Молотова или Жданова, возражавших, иногда довольно резко, Сталину, не то что сказать против, пикнуть не смел.

Что касается «гуманности», то она к истинным причинам разоблачения культа личности отношения не имеет, хотя, конечно, выпив и расчувствовавшись, Хрущев и мог пустить искреннюю слезу по поводу душераздирающего рассказа о страданиях в сталинских лагерях — при всей своей черствости по отношению к людям он был человеком эмоциональным, а кое в чем и сентиментальным. Вообще-то версия о «гуманности» его намерений была на руку Никите Сергеевичу, и он делал все, чтобы на этот крючок клюнуло как можно больше легковерных, благо проглотить его, а точнее, сделать вид, что поверили, и у нас в стране, и за рубежом их более чем достаточно.

Может быть, вам и неизвестно, но я еще не забыл, что в 30-е и 40-е гг. Хрущев водил прочную дружбу с Л.М. Кагановичем, «железным наркомом», занимавшим в Политбюро самые жесткие, непримиримые позиции по отношению к «врагам народа». В тесном контакте с Кагановичем Хрущев сначала в Москве в предвоенные годы, а затем на Украине в послевоенные весьма, пожалуй, даже чересчур решительно очищал партийные организации от «переродившихся» и «вредительских элементов». В ходе чисток пострадало немало честных людей, что вызвало недовольство Сталина и послужило одной из причин утраты доверия его к Кагановичу. Хрущеву же удалось реабилитировать себя бесспорными успехами восстановления разрушенных войной сельского хозяйства и промышленности Украины.

Помню, как в это время я позвонил Никите Сергеевичу, бывшему тогда первым секретарем Компартии республики, в Киев, попросил тщательней разобраться с группой ответственных работников сельского хозяйства, исключенных из партии, как я был убежден, необоснованно, — некоторых из них я знал очень хорошо. Хрущев, внимательно меня выслушав, обещал переговорить с Кагановичем, который был послан Политбюро на Украину, чтобы помочь ему организовать дело. Никита Сергеевич дал понять, что вопрос будет, видимо, решен положительно, и просил меня «не поднимать шума в Центре, что может только осложнить ситуацию». Не знаю, разговаривал ли он с Кагановичем или нет, только людям это не помогло.

Вообще, я обратил внимание на весьма странную вещь. Когда говорят о Сталине, все его действия обычно объясняют борьбой за власть, когда же речь заходит о Хрущеве, его акции приписывают исключительно благородным мотивам — «гуманности», «демократизации», «состраданию» и тому подобному. Не знаю, чего тут больше: наивности или сознательного самообольщения. Хрущев, как и Сталин, был политиком. И его действия определялись вполне прозаическими, политическими интересами, весьма далекими от возвышенных морально-нравственных категорий …

— Хотелось бы конкретно знать, что вы имеете в виду. И попутно, чем объясняете тот бесспорный факт, что разоблачения культа личности, массовых репрессий 30-х и 40-х гг. вызвали такой широкий положительный резонанс?

— Главной пружиной действий Хрущева была борьба за власть, за монопольное положение в партийном и государственном аппаратах, чего он в конце концов и добился, совместив два высших поста — Первого секретаря ЦК КПСС и Председателя Совета Министров СССР.

Но вначале положение Никиты Сергеевича было сложным. Хотя он и был первым по партийной линии, большинство в Политбюро составляли отнюдь не его сторонники, скорее наоборот. Молотов, Маленков, Каганович, Ворошилов, другие видные партийные и государственные деятели из бывшего сталинского окружения были отнюдь не высокого мнения о Хрущеве, рассматривали его как компромиссную фигуру, калифа на час, что он, конечно, хорошо понимал. В государственном и партийном аппаратах на местах также оставалось немало прошедших сталинскую школу людей, весьма скептически оценивавших Хрущевское «новаторство». Надо было ослабить и сломить эту «оппозицию», представить своих политических противников в неприглядном свете, осуществить массированную обработку общественного сознания в антисталинском духе. Я имею в виду подготовку необходимой почвы для мелкобуржуазного, авантюристического прожектерства, шедшего вразрез со строгим, научным реализмом марксистско-ленинского подхода. Кампания по развенчанию Сталина и реабилитации жертв его «репрессий» идеально подходила для этих целей, тем более что часть реабилитированных получала посты в партийном и государственном аппарате, становясь, естественно, опорой Хрущева.
 




Вообще же, высоко оценивая организаторские качества Хрущева, считая его блистательным исполнителем, Сталин был весьма низкого мнения о его политических и идейно-теоретических способностях. Более того, в отношении Сталина к Хрущеву проскальзывало даже нарочитое пренебрежение, чего он не позволял себе никогда в обращении с партийными и государственными руководителями за исключением, пожалуй, Берии. Лично у меня сложилось впечатление, что, выделяя эту «двойку» из своего окружения, Сталин как бы отмежевывался от ее «небольшевизма», словно извинялся, что в государственных делах приходится прибегать к услугам людей способных, но сомнительных по своей идейной закваске, своего рода «политических попутчиков».

Хрущев внешне довольно спокойно и ровно относился к сталинским нахлобучкам. Однако спокойствие это, конечно, было обманчивым — Никита Сергеевич был человеком крайне самолюбивым и амбициозным, хотя до поры до времени умел скрывать это.

Помню, после одного из совещаний, где Сталин, не стесняясь в выражениях, резко отчитал Хрущева за какую-то оплошность, мы вдвоем спускались к поджидавшим внизу машинам.

— Много он знает, — вдруг резко и зло сказал Хрущев. — Руководить вообще легко, а ты попробуй конкретно …

— Кто это он? — чисто механически спросил я, занятый своими мыслями — мне тоже на совещании крепко досталось, и я уже стал обдумывать, как лучше реализовать сталинские замечания.

— Да это я так, про себя, — сказал Никита Сергеевич. — Здорово нам шею намылили, надо делать выводы. — Он уже овладел собой и пытался дружелюбно улыбнуться.

Только в машине сообразил, что Хрущевские слова относились к Сталину. Как говорится, в тихом омуте …
 



Сказывалась, видимо, и гипертрофированная боязнь Сталина, что снискало Никите Сергеевичу репутацию безропотного, послушного и недалекого исполнителя, напрочь лишенного политического честолюбия, стремления играть первую роль … Впоследствии Хрущев весьма ловко использовал в борьбе за власть это ложное впечатление, сложившееся, однако, у многих.
 




— Допускаю, что Хрущев был более авторитарен, чем принято полагать, но поверить в то, что Сталин в большей степени считался с чужим мнением, самостоятельностью людей, трудновато …

— И тем не менее это так. Почитайте воспоминания компетентных людей — тех, кто близко знал Сталина, работал с ним, как говорится, бок о бок. Г.К. Жуков, А.М. Василевский, К.К. Рокоссовский, Н.Г. Кузнецов, И.С. Исаков, С.М. Штеменко, другие наши военачальники — все они в один голос признают, что Сталин ценил самостоятельно мыслящих, умеющих отстаивать свое мнение людей. Г.К. Жуков, знавший Сталина лучше, чем кто-либо, прямо пишет, что с ним можно было спорить и что обратное утверждение просто неверно. Или полистайте превосходную, лучшую, на мой взгляд, книгу о нашем времени авиаконструктора А. Яковлева «Цель жизни», где он дает оценку стилю и методам работы Сталина, его человеческим качествам с позиций честного русского интеллигента, не склоняющегося к тому или иному идеологическому лагерю.

Так уж устроен мир: обычно выделяют и приближают к себе людей, родственных по духу, по отношению к работе, жизни. Человек глубокого аналитического ума, решительный, волевой и целеустремленный, Сталин поощрил такие же качества и у своих подчиненных, испытывая очевидную симпатию к людям твердых и независимых суждений, способным отстаивать свою точку зрения перед кем угодно, и, наоборот, недолюбливал малодушных, угодливых, стремящихся «приспособиться» к заранее известному мнению вождя. И если по отношению к молодым, начинающим работникам допускалось определенное снисхождение, своего рода «скидка» на первоначальную робость и отсутствие опыта, опытным и даже очень заслуженным деятелям подобные «человеческие слабости» никогда не прощались. «Толковый специалист, — сказал как-то об одном из них Сталин. — Но ставить на руководящую работу нельзя. Слишком угодлив. Такой из любви к начальству наделает вреда больше, чем самый лютый враг. И не спросишь за это — мнение-то согласовано с руководством».

Приходилось, правда, довольно редко, возражать Сталину и мне. Спорить с ним было нелегко, и не только из-за давления колоссального авторитета. Сталин обычно глубоко и всесторонне продумывал вопрос и, с другой стороны, обладал тонким чутьем на слабые пункты в позиции оппонента. Мы, хозяйственные руководители, знали твердо: за то, что возразишь «самому», наказания не будет, разве лишь его мелкое недовольство, быстро забываемое, а если окажешься прав, выше станет твой авторитет в его глазах. А вот если не скажешь правду, промолчишь ради личного спокойствия, а потом все это выяснится, тут уж доверие Сталина наверняка потеряешь, и безвозвратно. Потому и приучались говорить правду, невзирая на лица, не щадя начальственного самолюбия.

К сожалению, необходимые строгость и последовательность проявлялись не всегда. В ряде случаев Сталин, может быть, из-за острой нехватки людей, может быть, по каким-то личным соображениям, допускал назначения, и на высокие посты, людей, склонных к угодливости, умеющих ловко пристраиваться к сложившейся конъюнктуре. Так было, на мой взгляд, с выдвижением А.Я. Вышинского, занимавшего некоторое время даже пост министра иностранных дел, — человека редкого ораторского дара, блестящей образованности и глубоких знаний, но приспособленца по своей сути. Обычно же, повторяю, предпочтение отдавалось принципиальным, самостоятельно мыслящим людям. И не случайно в годы Великой Отечественной войны Сталин открыто называл своим преемником Г.К. Жукова, а в первые послевоенные годы — Н.А. Вознесенского — людей железной воли, с твердым и прямым характером, чаще других возражавших ему при обсуждении военных и государственных вопросов.
 



Да, Сталин бывал крут, подчас неоправданно, иногда жесток. Но при нем люди, совершившие определенные просчеты и пониженные за это в должности, могли снова пойти вверх, как это случилось с Г.К. Жуковым, С.К. Тимошенко, Л.3. Мехлисом, некоторыми наркомами. Да и меня временно понижали в должности, делали замом, затем снова назначали наркомом. При Хрущеве же вышедшие из доверия Первого шли только вниз и никогда уже не поднимались. При его преемниках тоже … Почему? Да потому, что Сталин не хотел ломать людей, давал им шанс исправить ошибки, понимая, что умелых руководителей не так-то просто найти. Хрущев же думал только об укреплении своей власти, опасался того, что обиженные им люди, вновь оказавшись на высоких постах, могут представить этой власти потенциальную угрозу …
 
   56.056.0
AD Реклама Google — средство выживания форумов :)

Fakir

BlueSkyDreamer
★★★★☆
Fakir> Бенедиктов И.А. (нарком сельского хозяйства при Сталине, с 1937, потом министр земледелия, министр сельского хозяйства до 1959)






— Позвольте теперь, Иван Александрович, перейти несколько в другую сферу. Вы были наркомом и министром сельского хозяйства при Сталине и Хрущеве. Нельзя ли сравнить их подход к важнейшей отрасли экономики?

— Хрущев слыл в Политбюро специалистом по сельскому хозяйству. И это в значительной мере соответствовало действительности. Никита Сергеевич довольно-таки неплохо разбирался в вопросах сельского хозяйства, особенно земледелия, приближаясь по запасу знаний и компетентности к уровню хорошего агронома. Сталин здесь ему явно уступал, чего, впрочем, и не скрывал, обращаясь за советом в тех случаях, когда обсуждались проблемы отрасли.

Однако, как это ни парадоксально, возглавив страну, Хрущев совершил несравненно больше ошибок и просчетов в области сельского хозяйства. Увлекаясь какой-либо, обычно здравой в своей основе идеей, Никита Сергеевич буквально загорался стремлением как можно быстрее воплотить ее в жизнь, спешил, шел напролом, теряя всякое представление о реальной действительности. В результате некоторые его действия имели губительные, просто катастрофические последствия, чего Сталин никогда бы не допустил …

Думаю, корень всего — в отношении к специалистам: ученым, агрономам, компетентным в области сельского хозяйства людям.

Сталин, ставивший на первое место интересы дела, принимал решения, как правило, выслушав мнения наиболее авторитетных специалистов, включая противоречащие точке зрения, к которой склонялся он сам. Если «диссиденты» выступали аргументирование и убедительно, Сталин обычно либо изменял свою позицию, либо вносил в нее существенные коррективы, хотя, правда, были и случаи, когда с его стороны проявлялось неоправданное упрямство. Хрущев, действия которого со временем все больше определялись личными амбициями, относился к специалистам, особенно «инакомыслящим», иначе. В моду стали входить те, кто умел послушно поддакивать, вовремя предугадать и «научно обосновать» уже сложившееся мнение Первого, которое он не менял даже вопреки очевидным фактам. С легкой руки Никиты Сергеевича в сельском хозяйстве, да и других отраслях с невиданной быстротой стали размножаться руководящие и научные кадры типа «чего изволите», затирая тех, кто привык думать собственной головой и отстаивать свою точку зрения до конца.

— Ваша оценка противоречит широко распространенному представлению о том, что при всех своих сумасбродствах Хрущев был демократичней, гуманней и терпимей к чужому мнению, чем Сталин …

— Глубоко ошибочное представление. Видимость часто принимают за сущность — в этом-то и вся закавыка. В случае с Хрущевым это тем более сложно, что с ним за годы пребывания на посту №1 произошли разительные метаморфозы.

Я хорошо знал Никиту Сергеевича как в довоенные, так и в первые послевоенные годы. Это был сильный, динамичный и чрезвычайно работоспособный руководитель. Большой природный ум с крестьянской хитрецой и сметкой, инициативность, находчивость, врожденные демократизм и простота, умение расположить к себе самых разных людей — все эти качества заслуженно позволили Хрущеву занять высокие посты в партии, войти в Политбюро. В те годы он действительно был демократом, считался с чужим мнением, относился к людям по-настоящему уважительно. Впрочем, таков был общий настрой, определявшийся Сталиным и его окружением, и Никита Сергеевич, как умный человек, старался «идти в ногу».

Сделавшись Первым и укрепив свою власть отстранением «антипартийной» группы, Хрущев буквально на глазах начал меняться, Природный демократизм стал уступать место авторитарным замашкам, уважение к чужому мнению — гонениям на инакомыслящих, в число которых сразу же попадали те, кто не высказывал должного энтузиазма по поводу «новаторских» идей «выдающегося марксиста-ленинца».

По правде говоря, я не сразу уловил эти изменения и продолжал на Политбюро, ответственных совещаниях унаследованную со сталинских времен привычку говорить то, что думаешь и считаешь правильным, приятно или неприятно это «вождю». Хрущев вначале реагировал на это спокойно. Постепенно, однако, в его отношении ко мне стала ощущаться какая-то отчужденность, а затем и открытая враждебность. Наиболее ощутимо я почувствовал ее, когда выступил против неумного, мягко говоря, предложения Никиты Сергеевича перевести Сельскохозяйственную академию из Москвы в деревенскую местность. Раскручивавшаяся в то время кампания «ближе к производству» приводила к несуразностям, нарушавшим нормальное управление многими отраслями народного хозяйства.

...


— В мемуарной литературе упоминалось о разногласиях между Сталиным и Хрущевым по поводу его несуразного проекта агро-городов …

— Я бы не назвал этот проект несуразным. В основе его лежала в общем-то рациональная идея об интеграции сельскохозяйственного и промышленного производства, выравнивании различий между городом и деревней по уровню социально-бытовой и культурной сферы. Надо сказать, что когда Хрущев выступил с этими идеями, они мне понравились. Однако затем, под влиянием весьма серьезной и хорошо аргументированной критики со стороны крупных специалистов и ученых-аграрников, я стал относиться к теории «агрогородов» более сдержанно. Мне показали, и довольно убедительно, что достигнутый уровень развития деревни не позволит еще в течение длительного времени ставить вопрос о прямой интеграции сельскохозяйственного и промышленного производства, по крайней мере в масштабах всей страны, как это предлагал Хрущев. Явным забеганием вперед, игнорированием объективной специфики села был и тезис о необходимости сосредоточения и концентрации сельскохозяйственного населения, ликвидации «неперспективных» деревень. Впоследствии попытки искусственно форсировать процесс индустриализации деревни, как известно, нанесли сельскому хозяйству большой урон.

Хрущев же тем временем выступил в «Правде» со статьей, где изложил, и, надо сказать, довольно неплохо, концепцию «агрогородов». Сталин, обычно поощрявший партийных руководителей к теоретическим изысканиям, постановке проблемных вопросов, отнесся к статье резко отрицательно, я бы даже сказал, враждебно. Вскоре в «Правде» появилась статья, где теория «агрогородов» была подвергнута уничтожающей критике. В узком кругу Сталин отзывался о хрущевских изысканиях еще более резко, называя их «чистейшей воды прожектерством», «леваческим забеганием вперед», «мелкобуржуазной горячкой». Хорошо помню эти слова, поскольку Сталин при мне повторял их неоднократно, видимо, опасаясь, как бы я не попал под влияние хрущевской «теории».

Но я отвлекся от сути нашего вопроса. История с агрогородами лишний раз подчеркивает разницу в подходах Сталина и Хрущева к проблемам сельского хозяйства.

Сталин, реалист до мозга костей, в гораздо большей степени считался с его спецификой, действовал продуманно, основательно, не спеша, с учетом долгосрочных последствий тех или иных акций. Хрущев же, напротив, стремился к быстрым и эффектным результатам, торопился, спешил, теряя реальное представление о достигнутом уровне развития, впадая в совершенно непростительный, преступный утопизм.

...

Материальные льготы в сочетании с идейно-духовным стимулированием способствовали тому, что в ряды агрономов, механизаторов, инженеров, конструкторов и других профессий, играющих ключевую роль в научно-техническом прогрессе, вливались наиболее способные и одаренные люди, а среди населения, особенно молодежи, развивалась тяга к получению знаний, овладению современной техникой.

Хрущеву, который всегда перебарщивал по части популистских настроений, такой подход показался «социально несправедливым» и «несоциалистическим». Под его давлением начался пересмотр тарифных ставок в направлении ликвидации «неоправданных различий» в оплате труда. Этот процесс, к сожалению, продолжался и после 1964 г. Результаты же волюнтаристского нарушения важнейших объективных законов социализма известны: уравниловка воцарилась сейчас практически во всех отраслях промышленности и сельского хозяйства, начался отток способных людей из отраслей, определяющих темпы научно-технического прогресса, в загоне — другого слова нет — оказался инженерно-конструкторский корпус, который по оплате труда уступает сейчас чуть ли не уборщицам. А когда материальное стимулирование поставлено с ног на голову, то и в экономике, естественно, начнутся всякие несуразности, отнюдь не способствующие ее нормальному росту.

Впрочем, я сужу с позиций сегодняшнего дня. Тогда, в середине 50-х гг., все представлялось иначе, и мне, откровенно говоря, даже импонировало стремление Хрущева устранить несправедливости в оплате труда различных категорий трудящихся.

Вообще Никита Сергеевич был непревзойденным мастером краткосрочного эффекта, ярких вспышек, которые, надо отдать ему должное, ослепляли на время не только его единомышленников, но даже и противников. Правда, эффект этот достигался за счет умаления долгосрочных, стратегических интересов, что в конечном счете оборачивалось колоссальными потерями. Но люди живут сегодняшним днем, и эту слабость Никита Сергеевич эксплуатировал весьма умело …

...


— Вы коснулись объективных факторов, не сказав ни слова о субъективных …

— Что же, перехожу к ним. Вы, конечно же, ожидаете от меня сравнительной оценки действий Сталина и Хрущева, точнее, допущенных ими ошибок, замедливших развитие сельского хозяйства.

Да, просчетов, неизбежных, впрочем, в любом новом деле, и Сталин, и Хрущев совершили немало. Но ошибки ошибкам рознь. Сталин допускал просчеты в мелких, второстепенных вопросах, не делая их в крупных, стратегических. Хрущев, наоборот, лучше разбирался в деталях и частностях, крупномасштабные, общегосударственные решения продумывал плохо, наспех, что имело в ряде случаев просто катастрофические результаты. Вот вы сослались на голод 1933 г. Он был вызван прежде всего страшной засухой, последствия которой усугубили издержки и осложнения завершившейся к тому времени коллективизации деревни, неизбежные в любых крупных социальных преобразованиях. Оба этих фактора носили объективный характер, и свести их на нет, пускай даже сверхсильной волей вождя, было невозможно. Ошибка Сталина состояла в том, если, конечно, она имела место, что он слишком передоверился тогдашнему наркому земледелия Яковлеву (Эпштейну), который не принял необходимых мер для борьбы со стихийным бедствием и фактически покрывал вредительские действия троцкистов и других «леваков», окопавшихся в центральных, и местных органах власти. Работая в то время в Московском тресте овощеводческих совхозов, я получал из центра, мягко говоря, странные распоряжения, выполнение которых могло привести к дезорганизации производства. Яковлева, кстати, за преступный саботаж вместе с его сообщниками расстреляли. Но в любом случае действия его группы решающего значения не имели, хотя и обостряли ситуацию, которая, повторяю, была вызвана в основном объективными факторами.

(ну, про засуху он очень странные вещи говорит; один из моментов, что заставляет в т.ч. несколько усомниться в аутентичности текста; впрочем, интервьюируемому 78, всё "с разговора" полвека спустя...)


   56.056.0
Последние действия над темой
1 2 3 4 5 6

в начало страницы | новое
 
Поиск
Настройки
Твиттер сайта
Статистика
Рейтинг@Mail.ru