А вот классная статья в пику татарину. ИМХО Хорошо описывается состояние его души и таких как он:
Народы – как люди. Это – индивидуальности со своими характерами, привычками, памятью, неврозами. И отношения между народами подобны отношениям между индивидами. Уникальность взаимодействующих народов порождает уникальность их взаимодействия. Поскольку, например, в постсоветских «парах» Россия - Грузия, и, скажем, Россия – Украина или Россия и Армения, один член - общий, есть и общие черты этих отношений. Но поскольку Грузия – не Армения и не Украина, российско-грузинские отношения не похожи на российско-украинские или российско-армянские. Они – уникальны и неповторимы. Попробуем в какой-то мере понять их природу, исходя из особенностей российской и грузинской индивидуальностей и особенностей ситуации, в которой находятся Россия и Грузия.
Постсоветская Россия - не самый лёгкий сосед и партнёр. Лёгких отношений у неё нет ни с кем, ни в СНГ, ни за его пределами. Распад «соцлагеря» и СССР произошёл не в результате сознательного выбора российского общества. И даже не в результате сознательного выбора российской элиты, которая в 1991 году была уверена, что этот распад – лишь изменение формы российского доминирования, что бывшие союзные республики «всё равно никуда не денутся» и останутся в зоне нашего влияния, а Россия всё равно останется «сверхдержавой». Это оказалось иллюзией, и российское сознание стало испытывать муки, аналогичные мукам человека, который внезапно и не совсем понятно ему самому, по каким причинам, утратил начальственное положение и теперь должен вписаться в коллектив своих бывших подчинённых, с которыми он вдруг оказался на одном статусном уровне. Такой человек всячески цепляется за символы фактически уже утраченного статуса, за принадлежность к клубу «великих». (Для нас нет ничего страшнее, чем перспектива быть исключённым из «восьмёрки»). В отношениях же с бывшими подчинёнными он всячески подчёркивает своё превосходство, то, что его равенство с ними – лишь формальное и временное. Как ему необходимо признание равенства со стороны «великих», так ему необходимо признание его превосходства «малыми». Поэтому хитрые бывшие подчинённые могут с большой выгодой для себя играть на этих слабостях, заверяя бывшего начальника в любви, преданности и получая за это вполне реальные выгоды – за любовь и уважение надо платить. Но горе тому из бывших подчинённых, который оказался по отношению к нему в наиболее слабой позиции и зависимой ситуации. Униженный бывший начальник может вымещать на нём все свои неврозы, наслаждаясь его слабостью и своей силой.
Из всех постсоветских республик в наиболее слабой и уязвимой позиции по отношению к России оказалась Грузия. Грузия – маленькая, слабая и «под боком», граничит с Россией. В этом отношении она уязвимее тоже маленьких и слабых, но не граничащих с Россией Молдовы, Киргизии, Таджикистана, Армении, и граничащих, но более сильных Казахстана и Украины. У неё нет сильных естественных заступников – она не принадлежит к какой-то группе стран, культурная близость которых вызывает естественную, инстинктивную солидарность. Стоит тронуть, например, маленькую Эстонию – тут же поднимутся скандинавские страны, а за ними весь Запад, ощущающий Эстонию частью своей общности. Любая мусульманская республика в критической ситуации может рассчитывать на солидарность мусульманского мира. Грузия – одинока. И у неё нет и каких-то особо ценных ресурсов, которые могли бы вызвать к ней меркантильный интерес великих держав, как Азербайджан.
Слабость и уязвимость Грузии проистекала не только из-за того, что это – маленькая страна без больших ресурсов и без естественных друзей и союзников. Она проистекала и из внутренних причин. Я достаточно много сказал плохого о своей собственной стране, чтобы получить моральное право сказать плохое и о Грузии. Очевидно, есть особенности грузинской культуры и грузинского характера, которые мешают строительству упорядоченного государства. Грузинские индивидуализм, обострённое чувство чести и личного достоинства не позволяли создать относительно устойчивое, имитирующее демократические процедуры, авторитарное государство того типа, который доминирует в СНГ и к которому принадлежит и Россия. Но они мешали и созданию правового демократического государства. В результате Грузия долго не могла создать вообще никакого упорядоченного государства. Достижение независимости быстро привело к анархии и хаотичной гражданской войне. К этому надо добавить инонациональные регионы, выстроить отношения с которыми грузины также не сумели, которые естественно тяготели к сепаратизму и обращались за поддержкой к России, создавая для неё возможность выступать в роли защитника слабых, арбитра и миротворца.
Был ещё один дополнительный фактор. Наши российские «силовики» и патриоты мучительно переживавшие распад СССР, не решались выступать против главного его разрушителя и своего начальника – Ельцина. Но с тем большей радостью вымещали свои обиды на президенте Грузии Шеварнадзе, который в их сознании стал выполнять роль чуть ли не главного виновника разрушения СССР и вообще российского падения и агенте Запада.
Все эти причины делали Грузию идеальным объектом для невротических российских упражнений в самоутверждении. Отношения России с Грузией приобрели даже несколько садистский оттенок. В ситуации России, как главной военной опоры сепаратистов, изгнавших грузин из Абхазии, одновременно главного миротворца, разъединяющего абхазов и грузин, государства, держащего на территории Грузии военные базы, и одновременно принимающего десятки, если не сотни тысяч грузин, ищущих работу в России, есть нечто гротескное и «извращённое». Вот я тебя ещё помучаю, а что ты в ответ сделаешь? Могу дать всем абхазам российские паспорта, а грузинам ввести визы. Ввели войска в Южную Осетию и Абхазию, а захотим – и в Панкиси введём. А базы – когда захочу, тогда и выведу. И при этом мы требуем благодарности и любви. Дело не в Абхазии, Аджарии, Южной Осетии и военных базах, не в «национальных интересах России» и не в геополитике. Дело в наслаждении униженной России от сознания, что есть кто-то, кто в её власти. В отношениях России к Грузии было (и ещё есть) больше от наслаждения мальчика-невротика, муками попавшей ему в руки птички, чем от каких-то трезвых расчётов. И грузинская индивидуальные и национальные гордость и обострённое чувство собственного достоинства и эстетизм даже усиливали наслаждение. Красивую и гордую птичку и мучить приятно.
Самое худшее для Грузии уже позади. Российское сознание всё-таки потихоньку нормализуется, привыкает к новому положению России, становится чуть более реалистическим. Вместе с тем все возможные способы заставить Грузию почувствовать, насколько Россия велика и могущественна, нами уже использованы. Присоединение Абхазии и Южной Осетии уже за пределами наших возможностей. Больше уже просто ничего не придумаешь (придумали с Панкиси, но не получилось). С другой стороны, Грузия смогла сделать большой шаг в направлении построения упорядоченного и демократического общества. (Хотя говорить о стабильной грузинской демократии можно будет лишь лет через десять, когда в Грузии пройдёт серия честных альтернативных выборов и ротаций власти). Грузия перестала быть такой одинокой, как раньше – и её отчаянное положение, и её движение в направлении демократического общества и её относительная, но всё же существующая геополитическая ценность привлекли к ней интерес и симпатии «мирового сообщества». Ситуация, породившая специфические патологические российско-грузинские отношения, постепенно меняется.
Но отношения между странами обладают значительной инерцией. Даже когда породившая их ситуация изменилась, они продолжают свою жизнь, как во взрослом человеке могут ещё сохраняться какие-то детские обиды. Российско-грузинская патология – надолго и смешно думать, что отношения между нашими странами могут измениться от какой-нибудь встречи Саакашвили и Путина (даже если ставить в церкви перед такими встречами свечки). Излечить её может лишь время и очень глубокие изменения обоих наших обществ. Тем более, что Россия в своей политике (если это можно назвать политикой) в отношении Грузии способствовала появлению новых реалий, изменить которые уже невероятно трудно. Даже если Россия признает, что поддержка абхазского и осетинского сепаратизма ничего, кроме удовлетворения её потребности в самоутверждении, ей не дала, даже если она искренне пожелает (что в обозримое время маловероятно) помочь разрешить абхазскую и осетинскую проблемы, быстро это сделать невозможно. Запутать нитки можно за минуту, а распутать клубок нужно время и терпение.
Мне думается, грузинам больше всего надо запастись терпением (не очень им свойственным). Положение Грузии – очень тяжёлое. Но оно – не тяжелее положения послевоенной Западной Германии. Однако, немцы не ожидали быстрых перемен к лучшему. Они не «забыли» о ГДР, но и не жили с надеждой на объединение Германии в следующем году. Они просто работали и создавали правовое государство и эффективную экономику. И время работало на них. Сейчас время работает на Грузию и единственное, что может помешать ему – это нетерпение, попытки подогнать естественные процессы и быстро добиться «красивых» результатов, слишком большие надежды, за которыми могут следовать слишком большие разочарования. . .
Если у грузин хватит терпения, все проблемы постепенно решатся. В том числе и проблема патологических российско-грузинских отношений. Если Грузия создаст правовое демократическое общество, а создав его, она естественно войдёт в западные союзы, она станет практически неуязвимой. Но и Россия будет меняться. Русские неврозы тоже не навсегда. Забыть о том, что было в наших отношениях не удастся и не нужно. Но поляки и немцы тоже ничего не забыли, что не мешает им быть не только добрыми соседями, но фактически уже членами общей конфедерации.
Источник: Pankisi.info Автор: Дмитрий Фурман
Это сообщение редактировалось 14.03.2005 в 23:24