Морок

Морок

1.
Деньги были. Мы хорошо зарабатывали. Но сауны и женщины однажды превращаются в Морок, жить которым становится невозможно. Твоя настоящая и прошлая жизнь оказываются просто картинками, которые пляшут в голове, толкаются, скачут, наползают одна на другую, словно кучка фотографий и событие, происходящее сейчас, вдруг становится в ряд с каким-то не нужным или нужным воспоминанием, сопровождаемым музыкой, чьими-то, - не разобрать, голосами и даже запахами. И ты даже не помнишь, как кого зовут, и не знаешь, важно ли вообще это или скорее не важно, потому что все длится миг и тут же приходит следующий день - клип.
Не интересно. Кто-то, давно потеряв вкус, продолжал, кто-то апгрейдил свое восприятие до кокаина. Не знаю почему. Поветрие прямо. Тотальное. Может потому, что везло нам всю молодость сильно. Сильней, чем надо.
Школу закончили, а бизнес у нас уже был – мы интернет тянули. Сети делали. Учиться не пошли поэтому, но денег поднимали хорошо.
А одноклассники - кто куда. Кто в МГУ, а кто в армию. Мы на 15 лет школьного выпуска встретились. Противно мне стало. Посмотрел на всех, и совершенно мне расхотелось спрашивать как у кого дела и самому рассказывать. Напились мы. Мы последнее время всегда напиваемся. А тут все. Друзья, враги, девки наши – дуры, что замуж понавыходили, детей понарожали, и только потом поняли что мужья – козлы. Все напились. И Гурьян – болезненный он был всегда, ему пить вообще нельзя. Гурьян выпендриваться стал, сказал, что он один из нас кандидатскую защитил, несмотря на то, что в школе его чморили. А вот один такой. А он еще в школе был дурачок. Все жопой брал, то бишь усидчивостью. Это все знали. А сейчас филолог он. Китайский язык у него. Поспорили мы. Что я через три месяца буду на китайском разговаривать. Писать не писать, но разговаривать буду…

2.
Я стою в аэропорту Гонконга. С одной сумкой на плече, чемоданчиком на колесиках, и пластиковым пакетом. Вокруг китайцы. Их миллиард уже только в этом аэропорту. Миллиард и весь вокруг меня. Курить - в клетке стеклянной. Сижу, вокруг китайцы. 12 изгоев на весь миллиард. Мы - в клетке – а вокруг нормальные, наверно. Покурил. Подошел к таможне. Выходить надо.
Он маленький. Шустрый. Доброжелательный. Покажите, говорит, – вот странно, все мимо идут, никого не затормозили, а меня останавливают. Вид у меня, что ли не такой – покажите, говорит – показывая на сумочку на плече. Я открываю. Это что? – показывает он на бутылку коньяка, и бутылку джина. Дринк отвечаю – он смотрит на меня как на идиота, хотя не я спросил и говорит – почему 2 литра? У нас 1 литр разрешено. Ну, я – отвечаю, - не знал. Он паспорт требует. Смотрит – а! - улыбается, первый раз у нас? Вельком. - А здесь чего? – спрашивает и показывает на чемодан. Вещи личные - докладываю. Он показывает, чтобы открыл. Я открываю. Там у меня и правда, вещи. И плюс еще коньяк и джин. Три бутылки. Одна коньяка и две джина. Мне аж неудобно стало. Я сам подумал – нафига мне так много? Потом, думаю, чего много? Не много. Это они тут не пьют – маленькие вон все какие вокруг. А я всегда покупаю в дьютифри. Таможенник на меня смотрит, как на пропащего совсем. С осуждением. Вы, спрашивает, зачем к нам? Я отвечаю, что мол, просто посмотреть. Всегда мечтал Китай увидеть. Что увидеть? – Китай говорю.
Таможенник говорит, ладно – раз вы у нас первый раз. Но только на первый раз он меня мистера такого-то прощает. Он погрозил мне пальцем. Или не погрозил. Или только вид такой сделал. Хотя молодой. Такой же, как я. Любите джин и коньяк, говорит, видимо очень. Я ему отвечаю, что нет, не очень. Ну не рассказывать же ему про все. Я их, правда, не очень. В детстве читал, что джин всегда в Азии пьют от малярии, поэтому и взял, раз положено, да и просто приятно было вспомнить, не про малярию, конечно, а что когда-то книжки читал. А коньяк – честно говоря, коньяк я не знаю, зачем покупаю. Мне он вообще не лез никогда, кроме одного раза в жизни. Но покупаю почему-то всегда его. Не стал я этого конечно таможеннику рассказывать, тем более что выглядел он явно не зло, а даже доброжелательно. Еще обидится. Так я и промолчал. А он тоже, хотел было еще что-то сказать, судя по поднятой руке, потом махнул, ладно, говорит, а здесь что? – и показал на пакет из москоу дьюти фри у меня в руках. Ох.
Я не хотел его открывать. А потом, думаю, делать нечего. Там у меня виски была бутылка. 3,5 литра. Чиваса. Потому что если что я и люблю, так это виски.

3.
Русские везде есть. В Гонконге тоже. Я нашел русский ресторан в отельном справочнике и пришел туда. Русского там ничего не было, кроме водки и морозильной камеры. Любят они людей за стекло сажать, как я посмотрю. В ресторане значит комната прозрачная такая, красного стекла. Там иней лежит везде. Тебя в шубу наряжают. Смеются при этом почему - то. Ты туда заходишь. А там ну, может минус 5. Ты там стоишь, и выпиваешь стопку водки. Потом выходишь. Все тебе хлопают. Весь кайф. В чем – не спрашивайте. Глупость ужасная. Русские там были только мужик с бабой, которые пели. Неприятные достаточно. Все такие в национальных рубахах. И пели-то плохо. И песни эти я дома и не слышал. Типа «Калинка-малинка». Брр. Но рассказали, что я хотел. Спасибо им. Я все в книжечку записал. Как доехать и как найти то, что мне нужно.

4.
Ехал я в центр. На транспорте общественном. План у меня был простой.
Доеду до центра. Найду где переночевать. Это сегодня. Завтра найду русских, поговорю с ними. Пробью где мне взять то, что мне нужно и где тут лучше жить, чтобы не в гостинице. Пару дней поищу то, что мне нужно, определюсь с этим. Потом определюсь с жильем. И все.
Думал я так, глядя в окно автобуса. А город странный. Чужой. Даже, честно говоря, чуть подрастерялся я, когда в автобус зашел и не понял, как тут платить. Застенчиво, видимо, выглядел. Водитель сам подошел и взял деньги. Странный город. Все другое. Движение левостороннее – небоскребы вокруг. Жарко очень на улице и очень холодно в автобусе. И миллиард китайцев вокруг. Жуть.
Приехал в отель. Первый же попавшийся. Номера были. Взял подешевле. Это подешевле 170 долларов обошлось.
И не спалось ведь ни фига.
С возрастом избавляешься, наконец, от заблуждений. В юности ты считаешь, что первые звездочеты были романтиками, а в старости до тебя доходит, что бессонница бывает не только у тебя. И действительно. Если ты романтик - то чего-чего, а звезды ты точно не будешь считать. Они тебя и так устраивают, - не посчитанные.

Вот стою здесь на этом балконе, вокруг неизвестные мне огни. Огни домов, огни корабликов, огни самолетов, неприлично ровным светом - луна… Билет через 3 месяца ровно. Спецом брал с закрытой датой. День в день. Хрен с ним со спором. Не на деньги спорили. Я на деньги не стал бы. Этот задрот Гурьян правду говорил. Я сам так думаю. Это и обидно.
Он говорил, что пустые мы. Оболочки одни. И мысли у нас куцые и сами мы зомби и даже не жалко нас. Так нам всем и надо. И нам, и всем. И вообще кончилось все и больше ничего не будет и что оказывается, если мы не поняли эти 10 лет и есть вся жизнь. И все уже понятно. И ничего не интересно. И все. И никаких планов на жизнь.
Поэтому я и сказал, что готов с ним поспорить. Что - ни фига. Что я – живой. Что мне все его метания бывшего романтика на фиг не нужны, поэтому я и не хочу ничего такого и в театр не хожу и книг не читаю. Мне и так хорошо. А было бы мне нужно – я бы все и сделал. А он просто истерик. И что я никуда не уехал не потому, а потому что не хотел. И не учился не потому, что жадный до денег, а потому, что по-настоящему не знаю чего хотел бы учить. А так – всем понятно, что мог. Хоть бы и в его Китай и язык там бы выучил сильно быстрее, чем он в институте своем 6 лет. Потому что образование языковое – вообще фигня. Я не понимаю что это. Язык можно итак выучить, была бы нужда. Раз миллиард разговаривает на нем, я как-нибудь не дурнее - говорю ему. Он, потея и волнуясь - говорит, не выучишь.
Я говорю – через 3 месяца будем тут сидеть с тобой и говорить на твоем китайском. Встал и ушел.
А на самом деле прав он. Прав. Все кончилось. Я и сам так думаю. Как-то там было: - ля ля ля ля... прошедших дней. А картинки – картинки все мелькают и мелькают. Откуда? Как, черт возьми, все так? К чему они лезут?
Вот сестра руки поморозила, катаясь на горке, вот выпускной, вот Анька в подъезде говорит – не надо. О, бред-то где! А убил бы он меня тогда своим ножиком столовым за 20 копеек, этот урод, что стекла тырил? А так я его. А ведь сгнил уже, наверно…Нет, не уснуть. Опять эти картинки, картинки…

5.
В стрип баре в метре от меня извивалось что-то почти голое.
Рядом плюхнулся молодой, аккуратно стриженный латинос. Их была компания. Негр, латинос и еще парочка белых. Все одинаково аккуратно стриженные.
-Откуда ты? – спросил меня латинос.
-Из России – я ответил раз спрашивают.
-О, русский! - Вдруг обрадовался он очень искренне. - А ты знаешь, где тут русские шлюхи?
-Что, переспросил я? – гвалт стоял нешуточный и я мог ослышаться.
-Русские девочки где тут? – глаза у него горели тем самым, хорошо знакомым огнем, когда не важно куда идти, лишь бы в туманной перспективе маячило... молодой, короче говоря. Неудержимый такой боец росточка небольшого, но четверо - это многовато. Я вытащил деньги и запихнул в стакан, в котором стоял мой счет. На всякий случай, буду знать что расплатился.
-Мне очень нравятся русские девушки. Серьезно – он явно хотел общения. Веселое горение в его глазах куда-то исчезло. – Мы в Залив идем – вдруг добавил он, видя, что я встал – Понимаешь? Сегодня увольнительная последняя. - Он словно действительно надеялся на мое понимание.
-Нэви ты?
-Нэви – кивнул он головой вниз и опрокидывая текилу движением наверх.
-Гражданство мечтаешь получить? Страстно мечтаешь радостно вставать вместе со всеми, когда вверх ползет под музыку американский флаг и переполнятся гордостью за великие деяния и заодно перетащить всех 12 сестер в Детройт, чтобы вместе на конвейере гайки крутить? – я всегда выражаюсь витиевато в такие моменты. Иногда к концу фразы вообще забываю, о чем вначале говорил…
Он что-то такое на лице изобразил, словно делал вид, что мог ослышаться – гвалт ведь стоял нешуточный, - потом бросил, улыбнулся и хлопнул меня по плечу. Давай, говорит, выпьем, русский.
Я взял телефон и поднес к уху, как будто мне кто-то позвонил и вышел, как будто в баре мне не слышно. Никто мне не звонил, но очень хотелось уйти…
Из бара вышел. Постоял. Набрал номер. Костик рассказывал про тендер, говорил, что ему срочно «мамы» нужны, что «камни» кончились и дистрибьютеры - скоты, держат цены и что префект теперь новый и подходов к нему пока нет – в общем, всякую чушь. Потом спросил, слышу ли я его вообще.
Я сказал, что слышу, но так, словно он очень далеко.
-Что ты вообще думаешь по этому поводу – он спрашивал так, будто важней дела в жизни не было.
-Честно? – я давал ему возможность…
-Конечно.
-Ок – ну, раз люди хотят правды: – Шел бы ты в жопу со своими префектами.
-Угу – после недолгого молчания отреагировал Костик.
-А ты сейчас вообще чего делаешь? - поинтересовался он.
-Стою, смотрю.
-На что? – в голосе слышалось презрение, словно и уважать меня не за что.
Я посмотрел, во что я собственно уперся взглядом. Говорить этого Костику не хотелось, но раз уж …
-Мне какой-то трансвестит глазки строит.
-А. Угу. Ну, понятно. Ну, ладно тогда. А чего звонил-то вообще?
-Не знаю. - Не объяснять же ему, в самом деле. Да и что объяснять тоже непонятно.
-Ты там не подрался часом?
-С чего ты взял?
-Да так. Говоришь, будто тебе челюсти свело.

Телефон я убрал. Противно когда тебя так знают. Ты думаешь ты тайна , а ты оказывается, открытая книга. Букварь для заторможенных ты. Книга – это много.

Открыл рот широко. Что-то щелкнуло.

Трансвестит ветреный какой-то. Только что пялился на меня зазывно и уже улыбается кучке американских морских пехотинцев вывалившихся за моей спиной из бара. И не боится же. Славные нэви поддерживали друг друга. Чтобы не упасть. Латиноса почти волокли. Около транса он остановился, схватил его за грудь и стал ржать. Я отвернулся – и не понял, куда мне надо заходить. Все двери в бары одинаковые. Везде красные тяжелые шторы, везде перед входом на стульчике сидят, мило улыбаясь страшные мистресс, отовсюду музыка…
Кто-то рядом очень громко матерился. По-русски.

6.
Лена была из Хабаровска. И поверить в это было можно. Она так крыла какого-то китайца на выходе из дискотеки, что было сразу ясно – что она из Хабаровска. Ну, в смысле наша кость. Я с ней познакомился. Это было так приятно, сам не ожидал, вдруг встретить нашего. Она – старший лейтенант милиции. В родном городе. В детской комнате работает. А сюда приезжает уже 6 год. И работает тут проституткой. А пошли все – говорит она. Иногда на 3 месяца, иногда на 4 в году. А на работе отпускают, конечно – куда они денутся, - говорит она. Она мне даже ксиву показала. Тут, она говорит – наших девушек – полно. В основном в Макао. Это рядом совсем. Ух и надрались мы этим вечером. Тем самым виски. Здоровы пить наши менты. Вот что я вам скажу. Лена дебоширила и была очень шумной. И еще помню, что у нее постоянно звонил телефон, она поднимала трубку и говорила одну и ту же фразу: Пошел ты! Ага, не понимаешь – и тут же говорила тоже по английски. Пусть, - объяснила она мне, - заодно русский учат.
Я спросил сколько денег, а она обиделась и ушла. А что мне надо было делать? Не спрашивать? Черт их разберет всех. Но чувство было такое, что напортачил снова что-то опять. Вот как бывает. Не успеешь в город незнакомый – черт-те куда, приехать. И уже!
Лег спать. Все равно светало.

7.
Итак, какой план у меня был? – Очень простой. Снять квартиру быстро, потому что квартиру снять всегда дешевле, чем в отеле жить – это второе. А первое – баба мне нужна была. Поэтому из всего, что мне предложили на Ван Чае, я и выбрал. Были покрасивей. Но выбрал я эту. У нее мордочка умней была. Жаклин звали. И она не говорила по-английски и соответственно, контракт был дешевле. А мне язык нужно было учить. Зачем мне она с английским? Так мы и договорились. Смешно, все по контракту. Прям, - жена. Жена на 3 месяца. Азия. Они не такие как мы. И стали мы с ней жить. И учить китайский. И знать я не хочу - морально это, по-вашему, или нет.

8.
Когда утром открываешь глаза, оглядываешься, понимаешь что не понимаешь, в принципе, как ты оказался в этом интерьере – это одно чувство.
А когда в этом интерьере вдруг мимо тебя проходит молодая совсем китайская девушка, голая и ты вспоминаешься, что с ней ночь провел, судя по лежащим на полу презервативам, То это чувство другое. Сразу понимаешь, что ты все-таки очень неаккуратный и бардачный, и развести такое свинство и на полу тоже – это значит - совсем себя не уважать. Надо было вчера выкинуть аккуратненько. Тогда бы не было так … а она их вдруг поднимает, и так при этом смеется и так хохочет, покачивая ими – презервативами около ушей, как будто у нее клипсы, вот тут ты и удивишься. Хрен с ней – с нравственностью, неаккуратностью и непонятным ощущением того, что ты урод. Она стоит, смеется, показывает тебе презервативы, что-то щебечет и совсем не стесняется.

9.
Китайский начали учить мы в кафе, куда пришли завтракать…
Как будут палочки, как будет «меня зовут» и все такое. А вот когда вышли мы оттуда, чего делать – я и не знал. Мой план тут кончался. Что делать, когда делать нечего в незнакомом городе, не то, что не знакомом, а вообще чуждом – это проблема. Я даже испугался. И посмотрел вокруг. А вокруг – миллиард китайцев и у каждого дело есть. Все спешат куда-то. И лица. У всех деловые. Страшно. Кто-то рыбу грузит. Кто-то с папочкой идет. Кто-то в машине едет. Мужик мимо пробежал. Джоггингом он занимался. О! – подумал я. Надо бегать по утрам. Давно ведь хотелось. И мы пошли покупать кроссовки. Мне и Жаклин. Будет тоже бегать.

10.
Бегать она отказалась. В конце концов, когда я понял, что она дурит мне голову, делая вид, что я не понимает, что я хочу одеть на нее кроссовки, не для того, чтобы трахать в кроссовках, а для того, чтобы она бегать пошла, я плюнул и пошел один.
А там – на улице то бишь, там жуть. Миллиард китайцев высыпал на улицу и все цигуном занимаются. Прямо из подьезда когда вышел – бабки, труха по виду зовсим, мечами машут. Ну не машут, но все равно мечами. И лица у всех пресерьезные. И такой я в европейских шортиках между этими лавирую бегу по набережной. И жарко и странно.
.
11.
Я в душе был, когда она телефон мне принесла. Мылся после бега. Не собирался я по телефону разговаривать – это вообще в мои планы не входило. Но эта хулиганка сама нажала прием и сделала вид, что сейчас будет говорить чего-то. Пришлось выскочить из ванны, схватить телефон – а она давай хохотать. Так, что аж складывается пополам, рот себе зажимая, чтобы, значит, не было слышно ее смеха. Мама звонила. Я сказал, что в Китае в командировке. Что срочно нужно было вылететь по работе и что телефон выключу, и что нет у меня времени говорить сейчас, и что я занят очень. Что делаю сейчас? – тут я запнулся. Не говорить же ей, в самом деле, что я стою в душе, держусь за стенку, и что мне неизвестная мне китаянка минет делает. На переговорах, говорю – и выключил телефон.

12.
Мы сидим в кафе и не смотрим по сторонам. Мы учимся говорить. Ей это тоже нравится. Она радуется, когда я чего-то повторяю точно. Хлопает в ладоши. Это – чашка. Принесите, пожалуйста, кофе. Мне счет, пожалуйста. Я женщина. А ты – мужчина. Или ты тоже женщина? Мне 27 лет. Я приехал из Москвы. Я сыта. Я сыт. Я тебя люблю. Спасибо. Я живу в Гонконге. У меня есть ай-ди кард. Я – резидент. Пожалуйста.
Она не курит и морщится от дыма. Она терпеливая и внимательная. Тычет в меня пальцем, когда замечает, что я смотрю на других женщин. Но не зло, как наши, а смеясь. И что-то лепечет при этом и сама себе смеется.
Я тоже так могу – смотреть на нее и говорить – ну ты и дура, ну ты же совсем дура. И узкоглазая ты. И чего ты на меня смотришь? Она мне – уверен, тоже что-то такое говорит сидит. И вот мы сидим, говорим друг другу слова. Честно говорим. Не заботясь о вежливости и культуре. И – ни фига не понимаем. И смеемся. А я так давно не смеялся. Вот так – в голос и даже не помню себя таким. Увидел себя в стекле – на улице уже темно совсем. Увидел себя – вот так, с запрокинутой головой – и аж остолбенел. Сижу я. Сидит Жаклин. А на улице стоит девочка и пялится на нас.
Сегодня важный день. Когда мы садились в такси – я сам сказал – Лайгон се. И водитель меня понял! Лайгон-сэ – повторил он и кивнул. Это они так район называют, где мы живем. Лагуна Сити по-ихнему.

13.
Я гуайло. И вы – гуайло. Потому что у нас длинные носы. Так нас зовут с вами. А они – не гуайло. Они местные. Но Жаклин – не местная. Она – мэйнлэндер оказывается. Это значит - живет она на материке, а не в Гонконге. Точно я и сам не понял что и как. Потому, что это - она обвела вокруг - не Китай. Это – Гонконг. А точнее Сяньган. И тут много гуайло. Потому, что раньше тут англичане были. Тут вообще много чего оттуда. Как в Лондоне. Автобусы двухэтажные, и названия мест. Пик королевы Виктории, например. В эмтиар когда едешь – это метро, значит. В выходной. А сегодня выходной – сидит, к примеру, семейка – Папа, мама и сынок. И так они на англичан похожи. Аж смешно. Сидят, клюшки для гольфа держат. Цивилизация. И сторонятся мэйнлэндеров. Те ведут себя как-то чудно. Громко говорят, толкаются, кучкуются. А местные их сторонятся.
Мэйнлендеров видно. Они стоят в плохих одинаковых костюмах где-нибудь посередине. Не важно чего – площади, улицы, станции метро- главное посередине, кучкой и смотрят вокруг. И есть из них очень важные лица какие-то, наверное. Остальные перед этими важными заискивают. Или уважение оказывают. Жаклин – тоже мэйнлэндер. Я ее толкнул, когда увидел эту кучку людей и вопросительно кивнул – кто, мол, эти странные люди. Она сделала большие глаза. Ну, по крайней мере, я бы так сказал, если бы так наши кто-то сделал. А Китай – она махнула рукой. Китай там. Ей туда нельзя, потому что она тут нелегально, как оказалось. Это я понял, когда она мне карточку показывала свою. Она, оказывается, не резидент. И еще она показала мне свою фотографию. И там у нее значок, как у нас был комсомольский, если помните. И там она такая в униформе и все вокруг в униформе. А больше никаких фотографий не показывала. Хотя я просил.


14.
Мы ехали в лифте с прозрачной стенкой. На 56 этаж. Я, Жаклин и китайская пара. Мужчина и женщина. Мы с Жаклин молчали. Я смотрел через прозрачную стену, как город, который только что был вокруг, оказывался далеко внизу. Китаянка все время чего-то быстро-быстро говорила. Мужчина стоял спокойно, очень изредка вставляя свое веское «Ы» в ее трындеж. Женщина была чем-то недовольна. Ехали мы долго и за все время он произнес это «Ы» раз шесть. Я не выдержал, и когда она следующий раз сделала паузу, чтобы набрать воздуха сказал «Ы» вместе с ним. Сам не знаю, как это вышло. Думал я вовсе о другом. Точнее даже не думал а вспоминал как все-таки странно выглядит шкаф для одежды, когда твоя одежда висит, твои полки – полные а вот другие полки, –рядом, пусты. У тебя висит пальто, армейский тулуп, два пиджака а три четверти пространства – сиротливо свободны. Только вешалки болтаются. И ты вытаскиваешь вещи, складываешь в чемодан и вдруг натыкаешься среди своих футболок на забытую, а может специально оставленную женскую кофточку. И держишь ее в руках, и не знаешь что делать. Толи выкинуть, толи понюхать, толи положить в чемодан и забрать с собой и в результате кладешь ее на место - на одну из пустых полок. От этого их вид становится еще сиротливей…
Китайцы замолчали. Дальше ехали молча. Не знаю я их выражений лиц – что-то понять по ним сложно. Но мне показалось, что Жаклин взглянула на меня, вдруг, с интересом.

15.
Вы часто смотрите на себя в зеркало? И что? А если подойти поближе? Нет, одев очки подойти. Издалека и без очков и в широкой рубахе все еще нормально. А если снять рубаху? Вас не смущают появляющиеся седые волосы? Проплешины? Да, да. Проплешины. Сколько на лоб не зачесывай – а они все равно ведь есть. Кого мы обманываем? Можно, конечно, их выдрать, вот, например этот - наглый, слишком белый. А что толку – их вон сколько.
Ладно, волосы хрен с ним а, простите, животик? Ерунда? Небольшой? Вот эти ушки по бокам? Слегка нависающие над ремнем? Это не живот – их не втянешь. А если расслабить, и посмотреть на себя честно…
Гурьян, чахлик невмерущий, на этой встрече, черт меня туда понес- ведь не хотел же, говорил:
-Что толку, что вы спортом все занимались? Все детство? Кто ты был? – Кандидат в мастера спорта ты был. А щас посмотри на себя? Сидишь, смолишь одну за одной и кашляешь нешуточно. Здоровяк, блин. Я с тобой здоровался за руку, а у тебя ладонь мокрая, как у сердечника… Еще пару, ну пять лет и и.. будешь в 8 ложиться как миленький и о врачах разговаривать. Какой лучше, какой хуже и все они ни фига не знают.
-А ты о них с детства говоришь - сказала Анька, пощупав мокрую руку действительно много курящего Костика.
-Да, я с детства о них говорю. Ну и что? С детского сада таблетки жру. И жрать буду. Но и ты, Ань, знаешь, это ты раньше раздеваться любила, потому что точеная была, а сейчас? Лишних килограмм 40 уже, пожалуй набрала. Раньше выйдет такая на пляж и раздевается меееедленно. Ни на кого не смооооортит. Такая цааааца. Щас вот разденься.
-40 это ты со зла. Что ты сказать-то хочешь? Ты хоть сам знаешь? Ты что, еще не понял что главное в жизни? – Аня завелась.
Какой же противный этот пьяный треп. Если вспомнить. Блевать охота, как вспомнишь. И стыдно становится.

Истерик он все-таки. Этот Гурьян.
В зеркале стоял мужичонка средних лет. С животиком небольшим, с заплывающими плечами и начинающей седеть головой.
Я стал бить по воздуху руками. Что-то не сильно получалось. Я отпрыгнул и ударил ногой с разворота… Когда-то это называлось Панде доле чаги…
Почему так всегда бывает? В зеркале была вышедшая из душа Жаклин…

Вот она смеялась. Тоже дура. Нашла над чем смеяться. Подвернув ногу, я насадился на спинку стула. Тем самым местом и насадился. Пахом то есть. Не смотришь на себя в зеркало – и не фига в него смотреть, вот что я вам скажу.

16.
Во всем есть хорошее. Даже когда у вас синяк в паху и вы ходите, будто вам гирю подвесили между ног надо уметь радоваться жизни. Знаете, как называется это место у китайцев? Уж не знаю, литературное ли это выражение, или нет, но называется оно – Сяо-ди ди. Что в переводе означает – маленький братец. Ну, по крайней мере, так мне объясняла Жаклин, навязчиво предлагая свои услуге по лечению моей травмы угрожающего вида и запаха мазью. Трахаться – это одно, а вот давать мазать Сяо-ди-ди в общем-то малознакомой женщине, это наверное какое-то извращение. Я – не сдался. Я не извращенец. Не то воспитание.

17.
Жаклин никогда не выключала телевизор. Круглые сутки по нему показывали одно и тоже. Круглые сутки там были скачки. Лошади и иногда борзые.
Сядет так перед телевизором и смотрит. И чипсы ест. Смотрит не отрываясь.
Ночь. Темно. Ее китайское лицо освещается синим. Она расчесывает волосы. И смотрит в телевизор. И есть чипсы. И даже не понятно - болеет она за какую-то конкретную лошадь или нет. Походив из комнаты в комнату, я сел рядом. Стал смотреть. Дзинь-дзинь-дзинь - они поскакали.. Дзинь- дзинь-дзинь- они прискакали. На ее лице – я специально смотрел – ничего не менялось.
Я взял незаметно взял пульт и переключил. Она с удивлением на меня посмотрела. Как будто у меня – не знаю, лишняя пара рук или глаз во лбу. Посмотрела на меня, обратно на телевизор – опять на меня, будто говоря – и что?
По другому каналу китайцы–мушкетеры дрались на шпагах с китайцами- гвардейцами кардинала. Китаец – Дартаньян с кружевном воротнике типа ловко кого-то проткнул шпажонкой. Пронзенный, насвозь до гарды, упал умирая и задрыгал ногами, как будто ему очень щекотно. Потом его дрыгающиеся в воздухе ноги замерли и.. и он сделал вид что умер. Ноги его бессильно упали. Несложная такая смерть.
Я отдал пульт Жаклин. Она переключила на скачки. Я взял тетрадку, сел к подоконнику и стал прописывать иероглиф. Точнее два. Один похожий на нашу букву Ф. Оба вместе они означали: «Китай».
За окном были знакомые огни незнакомого города, далеко внизу- синий бассейн. В бассейне туда- сюда плавал человек.

18.
Светало. На подоконнике лежал тетрадка, где было две строчки иероглифов «Китай» шесть парусников и двенадцать одинаковых профилей гладиатора. Больше я ничего не умею рисовать. Я с небольшой наплечной сумкой собирался уезжать. Закрыл за собой дверь, потом открыл ее опять. Забрал тетрадку. Посмотрелся в зеркало и опять закрыл за собой дверь.

19.
С одной стороны турникета – китайцы в униформе. Веселые, спокойные, доброжелательные. С другой - тоже китайцы в униформе. Но только в другой. Зеленой. Серьезные и надутые как индюки. Как бывает с важными людьми, у которых нет денег.
Граница.
Гонконг и Китай.
Очень большая разница.

20.
Я сел в такси. Похуже чем в Гонконге. С мощной решеткой между водительским и пассажирским сиденьями.
И-джи-цзоу – сказал осторожно я.
И-джи–цзоу – повторил китаец, улыбнулся, и .. поехал. Поехал! Это, я вам скажу, стоит того.

21.
Перед рестораном была здоровенная клетка в которой ползали черепахи. Без панцирей. Десятки розовых, нежных черепаших тел. Рядом в чане – червяки белые. Рядом в клетке - змеи, китаец выбирал. Выбрал. Ее достали, тут же с живой сняли кожу…
В небольшой клетке за змеями сидели щенки. Семейство присматривалась к щенкам на предмет кого бы сожрать. Китай –это не Гонконг. Только что свернул с нормальной, освещенной улицы, прошел несколько шагов – вокруг что-то не то. Улицы узкие, белье висит. Кучи мусора и личности. Очень странные личности. И поглядывают все так словно хотят отнять паспорт и заставить работать. Отхлебнул джина. Оглянулся, взял трубу –длинновата. Взял покороче. Иду – от меня шарахаются.

Во главе на столе в комнате у Аньки дома стоял стакан наполовину. Сверху лежал черный кусок хлеба.
Я зашел – не сразу его увидел. Пока поцеловался с девками- какими девками, тетки уже. Пожал руку парням. Потом его увидел. Сел. Оглядел всех. Все молчали.
-Кто?
Витька Пилюгин. – ответил Костик, туша сигарету в пепельнице. Пепельница была полной – они уже давно сидели.
Кури на кухне – сказал кто-то.
-Почему? – спросил я.
Анька качала головой: - Повесился. 40 дней сегодня.
Второй уже – добавил Гурьян.
Третий – Света Ламо, в смысле – Мазихина. Год назад. В Брюсселе. Машина сбила – об этом, кроме меня никто не знал. А сказать надо было, наверно. Я и сказал.
Кто-то из девок зажал себе рот и заплакал.

Бам – зашел за поворот – нормальная улица. Небоскребы. Люди в нормальных одеждах. Школьницы бегут с ранцами и в галстуках пионерских.
Остановилось такси. Вышли китайцы в костюмах. Обошли такси, вытащили еще одного – такого же. В костюме. И поволокли его в отель. Прямо за ноги.
Я сел в такси.
Шифу . И чжи дзоу. Открыл рот – что-то щелкнуло.
Шифу как-то странно посмотрел на меня и поехал. А я, оказывается до сих пор со ржавой трубой.

22.
Я почти бежал по площади к пропускному пункту. Было темно и скоро пункт закрывался. Остановился оглянуться, посмотрел не часы. Кто-то дергал меня за брючину.
Я не знаю, как это описать. Представьте себе человека. То есть, - нет. Представьте себе человеческое и даже красивое лицо. С умными глазами лицо. Лицо смотрит на тебя снизу вверх. Потому что находится чуть-чуть выше уровня земли. Я остолбенел.
Одна рука нормальная. Все остальное… Переломанный в нескольких местах позвоночник, ни одного целого сустава, набедренная повязка атрофированные мышцы ног. Паук с человеческим лицом. Из темных углов ко мне спешили еще несколько нищих. Цвета земли, по которой они ползают. Я вырвал брючину и ушел, оглядываясь. Нищие потеряли ко мне интерес и поползли к другому опаздывающему… Китаец, одетый как негр-реппер, поглядывая на часы, почти бежал. Пробежал нищих, не замечая, меня, - не замечая …
Он, судя по всему, тропу знал. Я пошел в туже сторону.


23.
Жаклин была грустная, когда я показывал ей фотографии, сделанные в Китае. Мафия – объяснила она человека паука. Ребенка – раз, забирают. Потом, чик – чик и человек паук. Много денег. Хорошо дают.
Грустная и чуть-чуть как будто злая. Я уезжал. А мы сидели и разговаривали. Ну не то, чтобы прямо разговаривали. Но общались. Я спросил ее про семью. Она посмотрела на меня и, и выяснилось, что у нее ребенок есть. И муж. Она показала мне фотографии. Я не знал что сказать. Молчал – а она спросила: женат ли я. Я сказал, что уже нет. И больше ничего не стал рассказывать. Мы сидели в револьверз ресторан на небоскребе. Ресторан вращался и вокруг были то горы, то город, то море, то снова город. Мы молчали. Завтра был самолет…
.
24.
Как это произошло – не знаю. Я не заметил. Да и чего об этом думать. Трахаться мы с Жаклин перестали. Лежали ночью на кровати. Повторяли мое выученное выступление. А потом отворачивались и засыпали. Или обнимались и засыпали. И было хорошо. Привык я к ней, что ли. Может, как-то по-другому, относиться стал. А, может она ко мне. А может, просто я ей не нравился.


25.
Новости в аэропорту смотрели двое. Я и еще какой-то гуайло. Диктор тревожным голосом рассказывала, что где-то что-то опять толи случилось, толи могло случиться. Я пил коньяк из пластиковой бутылки. Пластиковые ряды стульев перед телевизором были свободны. Отлетающие дозакупались на оставшиеся. Похоже, только нас двоих интересовал мир и происходящие в нем события. А может, только нам не хватало этого тревожного голоса и серьезного вида. Очередной раз отхлебнув, я протянул бутылку ему. Он ее взял, сказал сенкью, сделал добрый глоток и отдал мне. Как настоящий. Помолчали. Откуда ты, брат, спрашиваю? Из Уэлса, говорит. А ты откуда? Я говорю – из России. О! Из России! Я очень люблю русскую поэзию – вдруг заявляет мой сосед.
-Ты знаешь русский? – спрашиваю.
-Нет – он отрицательно покачал головой.
-Читаешь в переводе?
-Нет – он опять покачал головой. - Но очень люблю. Серебряный век.
Пожав плечами, я опять отхлебнул. Протянул ему. Он приложился. Мы посмотрели следующую новость. Никкей рос, Насдак падал. Цены на нефть были прежними.
-В молодости, продолжил он, у меня была русская подружка. В Университете. Она читала мне стихи. Очень красиво. Он повторил по-русски – Ошень красиво. Никогда не переводила.
Я молчал.
-Очень красиво звучат. Это как музыка незнакомой страны. Не понимаешь, и что-то придумываешь себе сам. А может, не придумываешь, может, чувствуешь. Иногда лучше не знать перевода. Я так думаю. Ты знаешь какие-нибудь русские стихи? – вдруг спросил он.
Я посидел, подумал. Прокашлялся.
-Белеет парус одинокий…нет, – другие.

Тучки небесные, вечные странники
Мчитесь вы будто как я же, изгнанники
С милого севера
В сторону южную
Что же вас гонит? – судьбы ли лишенья…

Давно я не читал стихов вслух, вот что я вам скажу. И не вслух то давно не читал. А вот вокруг миллиард китайцев, гонконгский аэропорт, объявляют рейсы, а я сижу с бутылкой коньяка перед новостями и читаю стих, и какой-то худой нелепый инглиш с закрытыми глазами меня, покачиваясь, слушает, придумывая себе смысл или пытаясь почувствовать настоящий или просто вспоминая. Мир странно устроен, правда?

26.
ФИНАЛ

Дело не в том, люблю я Китай, не люблю я Китай. Люблю я Россию или не люблю. Не буду я об этом думать даже. Тебе или хорошо или плохо. Может у тебя денег нет, или жена ушла, или друг умер, или собака, или нашли сахарный диабет – тебе плохо. И кажется, что всегда так будет. А может, весна, или дождь теплый или ты на катере на рыбалке сидишь и рыбу ловишь, и солнце встает, и друг с тобой рядом сидит и на поплавок смотрит и на лице его спокойствие и такое выражение, что тащится он и вообще все у него отлично – и все хорошо и кажется, что так всегда и будет и было.

Сидели на кухне. Я не раздевался. Не хотел я раздеваться. Не хотел даже ботинки снимать. Если не раздеваешься, то не чувствуешь, что надолго сюда. Я и не хотел этого чувства. И я рассказывал про Китай. Все слушали. И Гурьян слушал. Я говорил на китайском. Я рассказал что хотел. С ошибками конечно. Чувствовал, что леплю чего-то, но лепил уверенно. Жаклин бы смеялась. Но я говорил. Рассказывал. Все слушали.
Вот – закончил я. Все посмотрели на Гурьяна.
- Не понял почти ничего. – Сказал он. Кто-то хохотнул. Это не китайский, - продолжил он. Это кантониз. Все молчали. Наречие такое гуаньдунское. – он на меня посмотрел. Я не проспорил... – он продолжал и возможно впервые в жизни его слушали так, как он всегда хотел - внимательно, и его оценка чему-бы то ни было впервые звучало весомо и окончательно - Но и ты не проиграл. Выпьем, говорит. Я отказался и встал. По телевизору шли без звука «Три мушкетера». Мушкетеры пели.
Неприятные они все – одноклассники мои. Плохо мне там было. Прав Гурьян. Пустые все. Как оболочки. Пить я с ними не стал. У меня нет обратного билета обратно. И тут не хочу я здесь. Ни дня не хочу. И по фигу мне, что по-русски так не говорят. Я знаю, о чем я. И все-таки они спросили. Анька спросила. Анька – блядские глаза. Я ее до сих пор люблю, наверно. Я их всех люблю.
-Зачем ты приехал? – спросила. Чтобы доказать, что выиграл? Совсем не изменился ты. Всегда хотел все делать отлично. Самоутверждаешься все? Показываешь, что ты лучший?
Я ничего ей не ответил.
Что я мог сказать? Что не прав я и не прав Гурьян? Что жизнь не кончилась? Что нужно встать и жить, только и всего. Может и стоило - вы скажете. Может. А может и нет. Не знаю. И думать об этом не хочу. Кому надо, тот поймет. Я сел в машину, простоявшую три месяца во дворе и ехал по родному городу. И слушал музыку. И доехав до дома, выключил двигатель, но не смог выключить мелодию. И когда она кончилась, и я закрыл машину, и поднялся к себе домой, и открыл дверь и занес чемодан.., а в коридоре почему-то стоял другой чемодан. Красненький, явно женский. Я тихо - тихо, так чтобы не проснулась та, кто с ним почему-то вернулась, прошел на кухню, по дороге открыв шкаф – вещи висели и полки не были пусты. Холодильник на кухне был неожиданно полон и посмотрел в свое московское окно на московскую улицу – так не похожую на другую… эта музыка звучала у меня в голове. И падал тот же самый снег, который падал, в день моего

это я был

мое

Ааа, ну тогда огромный респектище!!!

кщееш, 09.03.2004 04:18:49 :

мое

 

Поработаешь над СТИЛЕМ -будешь писателем. По-моему тебе есть, что сказать.

Ник

Здорово. Чем старше, тем чаще подобные мысли посещают. Только рассказать так мне не дано.

>>Потому что если что я и люблю, так это виски.

А вот за это еще один респект!!!

Мы, оказывается, родственные души - обожаю виски!

sergg, 13.03.2004 09:09:58 :

>>Потому что если что я и люблю, так это виски.

А вот за это еще один респект!!!

Мы, оказывается, родственные души - обожаю виски!

 

Спасибо за респект, конечно.
Но это не я виски люблю. Это лирический герой. Я вообще не пьющий.
)

кщееш, 14.03.2004 02:42:59 :

Но это не я виски люблю. Это лирический герой. Я вообще не пьющий.
)

 

-Как, вообще ? А пиво ?

-А в Китай тоже только лирический герой ездил, или и самому приходилось ?

-Уиверна Второго не слушай, стиль как стиль , это лирический рассказ а не Устав, а придраться всегда можно найти к чему.

-Что такое "кщееш" ?

Кщееш - это ник такой. Трансит от rotti, как кто то уже тут догадывался. ротти- это щенок ротвейлера. Когда пришлось выдумывать ник для интернета, мой ротвейлер был щенком. Это было аж в 92 году.
В Китае работал.
Пиво - не пью вовсе0)))

А на добром слове -спасибо.

И универу тоже. Стиль -штука сложная, вообще. Жалко только не обьяснил, что имеет ввиду.

кщееш> И универу тоже. Стиль -штука сложная, вообще. Жалко только не обьяснил, что имеет ввиду.

Стиль..стиль...ну давай попробуем:
______________________________
- Бреюсь, - ответил Виктор, снимая следующую полоску мыла. - Захотелось
мне вдруг побриться. Дай, думаю, побреюсь.
______________________________
А&Б Стругацкие "Гадкие лебеди"

Там же-
______________________________
- Упаси бог. Я хочу только сказать, что это было бы естественнее.
- Именно то, что наиболее естественно, - заметил Бол-Кунац, - менее
всего подобает человеку.
Виктор ощутил какой-то холод внутри. Какое-то беспокойство. Или даже
страх. Словно в лицо ему расхохоталась кошка.
______________________________

Чувствуешь?

Ник

Здорово. Название хорошо подобрано

Мое ХО - туфта это все. Себя главное в мире не потерять! А мир, по большому счету - да и хрен с ним. Главное, самому оставаться человеком и везде находить то, что нужно именно тебе.

Эх найти бы ещё это ТО - что ТЕБЕ нужно...
Вот так существуешь - маешься, и ничто не приносит тебе удовлетворенья, а опускаться и терять лицо, ради удовлетворенья эга нехочеца Низковато както получается. Толи дело в романах - любить так королеву, жизнью рисковать так ради целого государства.
И опорожнив свой литр пива, глядя скозь кабачный туман в осклабившееся небритое лицо старинного тяпничного друга, выпускающего наверх дым скозь щель передних жёлтых зубов и прижимающего к пивному пузу очередную прыщавую подружку с чата, обречённо произнести в гремящую пустоту - "Пидором чтоли стать, или в монастырь уйти?"

И послал Господь на народ ядовитых змеев, которые жалили народ

(Чис. 21:6)

И каждое из четырех животных имело по шести крыл вокруг, а внутри они исполнены очей; и ни днем, ни ночью не имеют покоя...

(оиб. Апокалипсис)




999


1.
ВАЛЯ

Валя свою работу любил.
Казалось порой - уже умер человек.  Давление ноль, пульса нет,  дети стоят рядом  с испуганными лицами, сосуды спали,  ну все – труп, а Валя  бах укол в яремную вену и, смотришь чух чух чух - ожил жмур,  порозовел, задышал и потихоньку потихоньку, чух чух чух и  вышел из глубокой комы.  Оставил костлявую с носом. 
Глаза открыл, дернулся  и жена ему по морде – тресь, тресь. За то,  что алкаш. Нажрался в свинью,  бизнесмен хренов, на корпоративе.  Чуть детей сиротами не оставил. А как бы она их одна кормила?  Чтобы она делала с кредитом и ипотекой? Которые он набрал. Одна? Добро пожаловать, называется.  Но это  уже их жизнь.  А люди у нас темпераментные. Живые. 
Валя в вертолет и ходу. 
Сверху видно,  что город до горизонта. В нем чуть зелени,  а остальное здания,  люди, дороги и машины и все спешат.  Все. Кроме тех, кто уже  отторопился. 
Одна машина толкнула другую,    и та другая вылетела в реку.  Ну и вытащили мужика и бабу -  утопленников.  Синие уже. А скорая толкается по пробкам-не проехать. Для этих случаев как раз вертолет. 
С неба падает  ангелом и  спасать. 
Кого спасать? - Мужика. Мужика спасаем,- объясняет Валя ассистенту. Люди, видишь, приличные, но тетка покрепче будет  - видно спортом занимается. А мужик вялый. Интеллектуального труда  -  Валя ему стук по груди, а потом  дефибрилятором тресь разряд – ничего.  Надо бы к телке, но Валя нет – Мужика- мужика заводим – бормочет.  И надо же - забилось сердце. Заработало. И  тут же бабе – тюк разок и все завелось.  А тут и скорая подъехала. Женщины  - они живучие. Обьясняет  Валя. Когда одинаковые баба и мужик, то чаще надо мужика откачивать первым. 
Чаю выпили и дальше понеслась. 
Город большой. Живых людей полно, миллионы. Машин миллионы. А вертолет один. А умирающих бывает дни что спокойно, а бывает что девятым валом.  
То самоубийца девочка наглоталась таблеточек - экзамен не сдала, из общаги выгоняют, - не спасли.  То мальчики прыгали с крышу на крышу, пока один не упал — не спасли. То  наркоман какой оседлал  желтого дракона и вовсю несется на нем в страну вечной охоты, а тут Валя ему адреналинчику и здрасте - пожалуйста обратно  маме в руки. 
-Хоть бы умер уже – вдруг говорит мама. Старая, седая. Маленькая.  Настрадалась. Но нет. Валя спасает. Только в путь. И подсчитывает какой это по счету, спасенный. 
-Ожившим Валя говорил - здравствуйте. Вы все еще на планете Земля. На улице 14 градусов, моросит дождик, за время вашего отсутствия Зенит проиграл Баварии, доллар упал к евро, а в Японии случилось землятресение,  вас приветствует экипаж скорой помощи в составе  - тут он пальцем поправил  бейджик напарницы, чтобы прочесть- Ирины Георгиевны Хмурой и меня,  Валентина Шаталина. Добро пожаловать домой.
Ирина Георгиевна была вовсе не Хмурая, по фамилии, а напротив - Веселая, но  уж очень серьезная, юная, и на практике. Общения Валентина с "вновь прибывшими" не понимала.
Женщины с опытом, что работали на скорой давно жалели ее.
-С Шаталиным.. ну все девка. Хана тебе. Вы*бет.
-Чего? -пугалась практиканта.
-Да уж точно. - смеялись женщины. Не заметишь как.
-Это вряд ли — фыркала она. Он мне не нравится. Не мой тип.
-Ага- кивали бабы.

- Говори с ним - учил он ее. Что молчишь?
-О чем?
- С этим про футбол
-Почему про футбол? - спрашивала она. 
-Он похож на болельщика  - обьяснял Валя. У него татуировка.  
-А что она значит? - интересовалась Георгиевна глядя на буквы «С».  
-Ого- тут уже удивлялся Валя. Это значит Спартак.
-Допустим, -соглашалась Георгиевна,  но я ничего не знаю про футбол. 
-Я тоже. Просто сочиняю. Ври.  
-Я стесняюсь. 
-Борись с этим в себе. 
-А вдруг вы чего не то соврете и его это  расстроит?
-Так они не слышат нифига! - пожимал плечами Валя. - Без сознания же. В крайнем случае будет думать,  что привидилось. 
-Тогда зачем с ними говорить? Можно  же просто спросить  - она наклонилась над пациентом - слышите меня? слышите? Моргните. Вот. Моргнул. 
- Для импринтинга.
-Для импринтинга?
-Ну вот когда они рождались, прошлый раз-  они слышали голос мамы, а теперь твой -объяснял Валя.  
-И что? – подумав,  интересовалась Ирина Георгиевна. 
-Что?  - у них  был уже другой пациент, весь в уголовных татуировках, жизни и смерти которого ожидали милиционеры . 
- Прошлый раз у них впереди было детство, друг -сиська, молоко, агушечки, а теперь вот менты - надо сразу понимать,  что  жизнь штука напряженная, без лирики. Чтобы сразу пришел в себя и вошел в ритм. Прошлый раз они кричали и слышали голос мамы, теперь они молчат и слышат мой. Но лучше об этом не думать. Просто учись и все. 
-Оххх- его напарник качала головой. - А о чем вы думаете, пока работаете? - спрашивал она его , пока они *бались. 
-Я думаю,  что еще два месяца  и начнется мой отпуск и я уйду в море. И никаких людей. Никаких наркоманов, самоубийц и пьяниц, никаких бандитов и диабетиков, никаких пожилых страшных тел, никаких глупых практиканток, а только синее, бескрайнее море, парус и тишина. 
-Мне казалось вы любите людей? 
-Нет. Если бы я любил людей  я бы кончил в вас. А я в вас, но не туда. Откуда дети.   Я не люблю людей. Для нас люди это мясо.. Живое. Не мороженное, не парное. Живое мясо.нельзя относится к ним как к людям.   Но я люблю счет. 
-Что?
-Счет. Путь  блажь, тщеславие и слабость. Но я оживил  уже 999 человек.  - он исправил цифру на табличке, что висела внутри машины.  Да. Я считаю. Следующий будет юбилейный. Ему повезет.  И если Вы, Ирина Георгиевна — будете любить людей и принимать близко к сердцу - он опять посмотрел на ее бейджик, чтобы   как будто  вспомнить как зовут, то сопьетесь, станете циником и начнете плохо выглядеть. Что для женщины недопустимо! Я не люблю людей, но им на это плевать. А вот море я люблю. И оно меня.  
-Как это? Откуда вы  знаете?
-Очень просто. В море ..похлопывает стаксель, свистит такелаж, а яхта несется навстречу горизонту. Это любовь.  
-Вы  с девушками в море плаваете? - непрямо поинтересовалась Ирина. 
-пфрбрррр - фыркнул Валя. -В море? с девушками? Плаваю? Ну уж нет. Это не путешествие, а  б***ство.  С девушками. Мне на работе их хватает.  Мы вдвоем с Сашкой в моря ходим.  Как люди. Девушек и интернет оставляем  на берегу. 
Они зашли в подъезд, куда их вызвали. Там в сумраке, Вале человек двинул кастетом, стал вырывать чемоданчик у Ирины, она не отдавала, - отдай - крикнул Валя. Наркоман! Но Ира вцепилась так, что не отодрать. Тогда человек ударил  и ее, выхватил чемодан и стал в нем ковыряться, не обращая никакого внимания на Валю. Это был тот самый наркоман, которого они сегодня уже спасли. 
-Наркоман. Напали - сообщил Валя по рации, как хоть чуть очухался.  И стал оказывать первую помощь Ирине.  Она ударилась головой. Наркоман нашел, что искал и вколол себе все что хотел,  прямо на глазах у Вали.  
Валя спасал ее как мог. Говорил с ней. 
Не получилось. Умерла.

2

ЛЮБОВЬ
-Ну что,  ангел, тысяча есть? Сколько  спас? – спрашивал  Сашка у Вали как только зашел на яхту. 
Валька уже оправился от травм, на голове был заросший шрам и даже волосы уже отросли. 
-Я уволился сегодня.
-Почему? 
- Надоело. 
-Как это? Я думал ты работу больше женщин любишь. 
-Настало время  с больничного выходить и понял  что не могу.  Ноги не идут. Противно.  
-А что ты делать будешь?
-В море же идем.  Там и подумаю.  Доктором больше не хочу. Пусть будет 999.
-Фигасе. – Сашка качал головой.- Ты же со школы  доктор. Ты и не умеешь больше ничего. 
-Да перестань. Буду людей на яхте катать. А ты что при параде?  Вещи в машине? Когда выходим? Предлагаю в пять утра… 
-Понимаешь, Валь. - Сашке было неудобно это говорить.  – Я не могу. Я жениться собрался. 
-Почему раньше не сказал?
-До вчерашнего дня сам не знал. Думал - получится. Прости, брат.  
-Ясно. Понял.  - Валя кивнул и постучал друга по плечу. 
-Извини. Люблю ее. 
-Ладно. Не оправдывайся. Жене привет. 
Сашка забрал свои вещи,  рюкзак из каюты, и вышел.  Обернулся только у выхода со стоянки, и  увидел как Валя отдал концы. Завел моторчик маневровый и рулит  на открытую воду. 
-Валька! Один не справишься! Не ходи один- вдруг заволновался Сашка, бросил вещи  и побежал по пирсу. 
-Не ходи один! - кричал он. - Мы найдем  с кем идти! Завтра найду ! Обещаю!
-Пошел в жопу! - крикнул ему Валя.  
-я не слышу! Что? 
Яхта уходила в закат. Выйдя из марины Валя отрубил  двигатель и поставил парус. 

3 МОРЕ    
Раз – два – три - четыре…Вверх-вниз – лодка резво шла под парусом.
Валя оброс, ловил рыбу, купался, смотрел на звезды, пел песни. Играл на гитаре, сам себе и кричал.  Ааааааааааааайййййяяаааааййййа агагагагагагага–кричал он звездам, висевшим  над ним.  Земля казалась огромной , а звезды висели и вверху и внизу, плавая в темной воде  с рыбами. Только мусор иногда мешал. То пятно мазута запачкает белый борт.  То пакет. То кукла, то пластиковые бутылки. 
Но он был счастлив  все время, пока однажды утром на небе не  появилась темная тучка. А с другой стороны  - другая темная тучка, и когда они сошлись, началось такое представление, что казалось ветер хочет сьесть море и жрет от нее большими кусками отрывая пену с макушек волн.  
И яхте пришел конец. Волны были до неба и он  - пылинка, потерялся в них. 

Страховой агент сказал что поскольку он был один то страховки не будет.  Он должен был это понимать. Должен был понимать. Вы понимали?
-Да. - ответил Валька.
-Вы знаете сколько стоит яхта? Девять миллионов, девятсот девяносто девять тысяч, девятьсот девяносто девять рублей. Девятьсот девяносто девять. - повторил он.
-Да. Знаю. Девятьсот девяносто девять. Просто запомнить.
-Хорошо - кивнул агент.
-Да. - кивнул Валька.
- У вас есть эти деньги?
-Нет.

4 ПРАВИЛА

Правила ему объяснили быстро:
-Тут очень все просто. Правило номер один - всегда будь красивым.
Правило номер 2:- понимай где ты находишься .
Правило номер 3 : -Если ты не понимаешь где находишься, помни правило номер один - комментировал Карла заминку в отправлении, вызванную прибытием командира спецназа, что решил о чем - то потереть с их командиром.
-Где тут?
-Ты сказал тут.
-Я имел ввиду не тут тут. А ситуацию тут.
-А.
-Б. Это правила спецназа. Для них — он показал на командира спецназа что продолжал тереть с их комадиром. - Они лучшие. Мы столько не запомним. У нас головы не для того.
-А у нас какие?
-У нас одно - Держись рядом с доктором. Но ты уже доктор и для тебя оно не подходит.



Спецназ это очень круто. Очень круто и красиво . 
- вам в усиление пулеметчик из спецназа! 
Грузовичок затих. К ним в подсел красивый военный . Весь в правильном, весь в импортном.и ботинки, и шлем, и разгрузка, и перчатки и шапочка . 
- простите , вы из самого спецназа ? - спрашивает карл, что оказался по соседству.- У него из импортного только старые ботинки . "Лйов."

На его вопрос медленно поворачивают голову. Медленно смотрят на бомжеватого Карла. 
-Угу. - снисходительно кивают.
Карл восхищенно смотрит на все обмундирование соседа . 
- красиво у вас все. Ботинки, очки , шлем. Эххх- вздыхает Карл. Группа замерла. Они Карла уже знают . Что-то не то .
- а я с Тамбова. вы не могли бы пулеметную ленту вставить капсулями назад.- заискивающе просит Карл. - а то пулемет стрелять вообще не будет . Неа . Точно говорю . 
( Collapse )

Газель, полная таких же бомжей как карлуха взрывается хохотом, когда пулеметчик медленно опустил голову, осмотрел что у него в руках, и не теряя достоинства открыл коробку и медленно и красиво стал перекладывать ленту. 

***
У гири две контузии. От этого он разговаривает странно . Сначала тихо говорит себе под нос 
- солярка кончается , надо заправиться скоро.
Потом поворачивает голову и еще раз уже громко говорит старшему : 
- солярка кончается . Надо заправиться . 

Едут дальше . 
-скоро поворот - не проехать бы. - после чего уже громко то же самое .
- скоро поворот , не проехать бы. 

Люди которые его знают его стебут : 
- на обед плов плохой был , изжога от него - говорит под нос Гиря. 
Только поворачиваться , а ему старший: 
-На обед плов плохой был, изжога от него. 

Гиря вспыхивает и злится . Он не понимает что дважды все повторяет, но знает что все читают его мысли. 
Поэтому поджимает губы и говорит. 
-фиг ты угадал. Я хотел сказать красиво вокруг. 
-Ты жульничаешь, гиря, ты про плов думал. 
-Нет, красиво . 
-Что красивого -то? 
Вокруг ничего особенного . Холмы. Серо. Пару зеленых кустиков. 

Поэтому фишка в том, чтобы сказать с ним фразу вместе , синхронно . 
Тогда он отвертеться не может . 

Грузовичок себе едет потихоньку. Люди в ней ждут. Засады. 

От долгой дороги ждешь ждешь и засыпаешь . Снится какая- то рваная хрень . 

С отцом на мотоцикле с коляской на рыбалку ездили. В Беларусии. Тут же сразу конкурс Чайковского , когда заснул на финале пианистов и видимо похрапывал, потому что сосед в бок пихал..

В бок пихают. Обстрел . Головной проехал, а второго подорвали. Засада. А вокруг дождь. Воевать в дождь мокро и грязно. 
Многие не любят...
Бомжи не полезли в грязь. 
Спецназ же смело прыгнул и утонул в единственной канавке. 

Видно что элита - кричит Карла, восхищенный. - - -Прямо нырь в дермище. Огонь ваще. Ща смотрите он всех перебьет. Я даже цель искать не буду, нам не хватит.
И правда- не стреляет никто . 
Засаду какие то лохи делали. Фугас так заложили что никакого особого вреда он не принес. На бок положил машину и все. Она даже сама дальше поехала , как ее обратно перевернули. 
Потом выяснилось что остальные заряды не взорвались- Первый же взрыв провода перебил. 
- от лошье. Говорит сапер. 

- Нееет- Поднимает плечо Карла и чешет себе подбородок. Это дети .Детский сад какой-то. 
Дети небось заложили. Точно . От такие . Он показывает по пояс . -плохо зачет сдали. Единсвенная наша потеря это красота конечно, - глядя на перепачканного пулеметчика из спецназа сожалеет Карла . 
-Как мы теперь? А ведь ща поедем в зону старшей группы .
Ясно что пулеметчика теперь будут стебать до морковкинного заговенья...
- по машинам- команда. Встали, быстро запрыгивают.

Выстрел. Один. Дальний . Шмяк! 

Он так и был всю дорогу в маске. Весь из себя секретный. 
Как убили тогда только и увидели его лицо.
Обычное. Ничем не запоминающееся лицо. 
Машины тогда резко тронулись , выходя из под обстрела снайперов. Доктор за маску потом уже взялся, когда остановились. Карл возражал еще: 
- зачем ? Не снимай. Нафиг нам . Еще приснится потом. Доктор не послушал. Снял. 
Гиря посмотрев тихо пробурчал под нос:
-п**дец, нехорошо. скажут подставили чужого. Не поверят что не так- обернулся ко всем чтобы еще раз повторить громко, но ему не дали сразу трое :
Да слышали уже! 
- стопудов - добавил карла, что присел рядом. -спецы нам мстить будет . Так я и знал. Не твой был день, братишь. - он закрыл ему глаза. И не наш. Потому что вот сидит снайпер далеко далеко, смотрит в прицел на группу долб**бов и думает кого ему е**уть . И выбирает самого модного. Я бы тоже выбрал. Какой дебил нам его в усиление дал? Спасибо ему. Иначе бы тебя выбрали - он показывает на гирю. 
- Какого х** меня. Какого х** меня? Возмущается гиря.
Карла снайпер. Знает, о чем говорит. 

- Ты большой. Самый из всех. Попасть легче.- Не то, чтобы гиря был очень большой , но все остальные меньше. Невзрачная такая группа. 

Гирю убили через день. 

- ты у меня доп**дишься- сорвался на Карла старший . 
-это опыт! -Потер Карла подбородок плечом. 
-Молчать ! 

Карла замолчал. Ничего не говорил вообще. 
Потом убили и старшего. Только шел по дороге мимо женщины, чинившей мопед , а потом она что то крикнула и взорвалось все.и мопед и она и старший. И как взорвалось - вообще ничего не осталось. 
- Был и нет - заговорил карла. - и особенно ничем не запомнился. Теперь на очереди ...Он обвел взглядом группу и остановился на сапере. Но промолчал . 

Тот через пару дней, во время боя подобрал автомат с трупа и выстрелил по Карлу. Всадил весь магазин. Пока никто не видел . Он думал, что никто не видел. 
- зае**л ты меня . Каркает и каркает. - прошептал сапер, обратно вкладывая оружие бородатому трупу.
-умник, б**. 

Все это записала гоупро установленная на автомате другого бородатого , валялся под слоем обвалившейся после взрыва стены, только рука с автоматом и была сверху . 

-Огонь материальчик, оценил спецназовский красивый командир, посмотрев. -Ясно мне все с вами . Как вы воюете. П**дец вам теперь . Скопируйте и отдайте вашему командиру . Посмотрим что сделает. 

Командиру было не до того. Они зашли в населенный пункт. И там народу не было вообще. Вообще. Ни одного. А потом они увидели тележку. которая сама ехала по дороге. 
Леший  смотрел на нее смотрел и выстрелил. Попал. Пуля чиркнула по тележке. Она остановилась. Очень быстро развернула ствол и пять раз выстрелила Попав в голову пятерым . Всем в лоб. Кроме дока. 

-На автомат калашникова распознавание у нее  - сказал очкарик сапер. Рассматривая перевернутую телегу.  Всех убивает кто с АК. По силуэту- смотри. - он показал тележке автомат и она развернувшись защелкала затвором. 
Сверху над ними завис коптер . Потом второй.  - Доку услушал звук и поднял голову вверх, А увидев коптер крикнул Воздух- и сам прыгнул в яму, поэтому остался жив. Остальных убило.  Кроме сапера. 

- Что делать будем ? -спросил док у своего командира. - Тот держался за голову. 
-Сапер герой бл**ь. И один сапер остался. Спрячь . Бл**ь . И не говори никому, бл**ь . Приеду домой напьюсь.- к чему то сказал командир. 

И напился уже в 76-м. Пьяным его и забрали прямо с трапа. Когда прилетели. 
- где сапер ? еще спросили. 
- там- показал док на один из гробов. 
-А командир? 
-Вот.  - показал на другой ящик.
-Все что ли ? 
-Все .
-А ты что ?
-А я вот. - ответил док и сделав снежок кинул в темноту .- снежки леплю . - И улыбнулся. 

5
Валя продолжал работать на станции скорой помощи. Реаниматологом. И больше никогда не вел список. И людей стал жалеть. Всех. Даже самых конченных. Женский персонал рассказывал, что Валя женится на первой, кто залетит. И что кончает только внутрь. Так новеньким и обьясняли бывалые бабы.

-Ты - чего - спрашивали у него. А если залечу?
-Залетишь и хорошо. Люди нужны страны. Хоккеисты и солдаты.
-А ты женишься?
-Сразу. Сразу.
-И что любить будешь?
-Не знаю. Ты не хуже других точно.