О политических репрессиях в СССР

В 1988 году Военная коллегия Верховного суда СССР отказала в реабилитации Ежова[1].
« Ежов… организовал ряд убийств неугодных ему лиц, в том числе своей жены Ежовой Е. С., которая могла разоблачить его предательскую деятельность.
Ежов… провоцировал обострение отношений СССР с дружественными странами и пытался ускорить военные столкновения СССР с Японией.
В результате операций, проведённых сотрудниками НКВД в соответствии с приказами Ежова, только в 1937—1938 гг. было подвергнуто репрессиям свыше 1,5 млн граждан, из них около половины расстреляно.
Из Определения № 7 н — 071/98 Военной коллегии Верховного суда РФ.

 

«Операция началась на рассвете 10 февраля. К концу дня в основном была завершена. В связи с высокими морозами (-37..-42 градуса), пургой и большими заносами, погрузка в эшелоны затянулась до 13 февраля. Выселению подлежали 9810 хозяйств (52 892 человека)… Было погружено в эшелоны 50 224 человека, арестовано 307 человек, умерло и убито во время операции 4 человека. Репрессировано после 13 февраля и помещено в изоляторы для последующей высылки 197 человек. Таким образом, общее количество репрессированных составило 9854 хозяйства (50 732 человека)».

 

Вторая депортация прошла 13 апреля 1940 года, в ходе которой из Западной Беларуси было выселено 26 777 человек. Третья волна депортации прошла 29 июня 1940 года, в Сибирь вывезли 22 879 человек. Во время четвертой депортации в июне 1941 г. вывезли 22 353 человек.

 

Последний эшелон с теми, кто был отправлен в изгнание, уходил из Бреста 21 июня 1941 года.

 

Уроки террора. Как СССР депортировал западнобелорусское населения в 1940 году

13 апреля 1940 года прошла вторая волна изгнания мирного западнобелорусского населения в восточные регионы СССР. Многие из наших предков всего несколько месяцев до этого приветствовали приход Красной Армии как освобождение от польской оккупации, однако вскоре оказалось, что войска большевиков на своих штыках принесли гораздо большее горе – насилие, тюрьмы и концлагеря, массовые убийства. //  naviny.belsat.eu

 

Лагеря ГУЛАГа появились в окрестностях Москвы в 1932 году, когда был учрежден Дмитлага НКВД, строивший канал Москва–Волга. Затем ГУЛАГу были подчинены существовавшие в Москве и области исправительно-трудовые колонии. В 1942–1943 годах лагеря открывались на заводах, а с 1944-го – на городских стройках. В конце 1940-х – начале 1950-х годов лагерные управления строили МГУ, Курьяновские очистные сооружения и водопроводную станцию у Долгопрудного. В середине 1950-х годов лагерное кольцо находилось в 25 километрах от Москвы, где заключенные Баковлага строили базы противовоздушной обороны...

 

ГУЛАГ в Москве. Лагерь ВДНХ в Заморинском переулке

Интерактивная карта на ЭТО ПРЯМО ЗДЕСЬ | Это прямо здесь — Москва ГУЛАГ в Москве Лагеря ГУЛАГа появились в окрестностях Москвы в 1932 году, когда был учрежден Дмитлага НКВД, строивший канал МоскваВолга. Затем ГУЛАГу были подчинены существовавшие в Москве и области исправительно-трудовые колонии. В… //  harmfulgrumpy.livejournal.com

 

А если организация преступна, то она должна предстать перед судом. Но какой может быть суд в стране, где офицер КГБ является президентом, а выходцы из спецслужб занимают ключевые посты на всех уровнях?

Такая цепочка размышлений привела к рождению изощренного плана. По замыслу Александра Бусарова, юридическая машина путинской России должна была, сама о том не ведая, вынести приговор чекистской системе. Бусаров стал собирать сведения об офицерах сталинских спецслужб, которые были репрессированы в 30–50-х годах и остались не реабилитированными. Таких набралось несколько сотен: как безвестных шестерок, так и заметных фигур репрессивной системы. Уголовные дела нереабилитированных хранятся в архивах ФСБ под грифами "секретно" и "совершенно секретно", и доступ исследователей к ним закрыт.
Бусаров стал готовить заявления о реабилитации этих чекистов. Российское законодательство предусматривает, что на реабилитацию может подать любой гражданин, даже не состоящий в родстве с осужденным. По замыслу Бусарова, Главная военная прокуратура должна была, заново рассмотрев дела сталинских убийц, выносить решения о том, что они являются преступниками и реабилитации не подлежат, то есть приговаривать их повторно, но уже не по вымышленным обвинениям в шпионаже и троцкизме, а за служебные преступления.

Для того чтобы план сработал, необходимо было соблюсти два условия. Первое: не допускать никакой огласки. Если бы о проекте "Немезида" узнали журналисты, всё бы сорвалось. Чтобы не было ни малейших утечек, Бусаров не поделился своим замыслом ни с друзьями, ни с родственниками, даже с женой.

Второе: в прокуратуре не должны были догадаться о подлинных мотивах Бусарова. Соответственно, ему следовало выглядеть фанатичным сталинистом, который стремится прославить сотрудников НКВД. "Полагаю, что они увидели во мне человека, который восстанавливает добрую память о чекистах. Я был на личных приемах, разговаривал с военными прокурорами, мы общались в неформальной обстановке, и я говорил им, что хороших чекистов следует отделить от плохих. Диссидента во мне никто не видел", – рассказывает Александр Бусаров.

 

Александр Бусаров был убежден, что прокуратура поднимет старые уголовные дела и подтвердит, что палачи не могут быть оправданы.

Но вышло совсем не так.

В ответ на свои обращения он стал получать письма о том, что осужденные сотрудники НКВД, о которых он ходатайствовал, реабилитированы.

В обстановке строжайшей секретности Главная военная прокуратура в 2012 году принялась реабилитировать отъявленных преступников, повинных в гибели сотен тысяч людей.

 

"Не мог же я сказать им: "Вы меня неправильно поняли – я просил о реабилитации, а на самом деле имел в виду совсем другое?!" Надо было продолжать игру, но не в их интересах". Бусарову следовало делать то, что сделал бы в такой ситуации сталинист, восхищенный решениями прокуратуры.

Чекисты реабилитированы? Превосходно! Теперь вся страна должна узнать о том, что им возвращено доброе имя. Бусаров начинает рассылать письма с требованием вернуть реабилитированным государственные награды, восстановить их в воинских званиях и т.д.

В ведомствах, куда поступали его обращения, не знали, как реагировать. И на всякий случай отказывали. Бусаров стал пересылать эти отказы военным прокурорам: "Вы реабилитировали, а они не восстанавливают добрую память. Безобразие!" Поток обращений был замечен, и началась отдача в Главную военную прокуратуру: "Вы что там делаете?!"

Реабилитации пришлось отменять.

 

«Мне думается, что в одно прекрасное утро наша партия вследствие беспомощности и вялости всех остальных партий вынуждена будет встать у власти, чтобы в конце-концов проводить все же такие вещи, которые отвечают непосредственно не нашим интересам, а интересам общереволюционным и специфически мелкобуржуазным; в таком случае под давлением пролетарских масс, связанные своими собственными, в известной мере ложно истолкованными и выдвинутыми в порыве партийной борьбы печатными заявлениями и планами, мы вынуждены будем производить коммунистические опыты и делать скачки, о которых мы сами отлично знаем, насколько они несвоевременны. При этом мы потеряем головы, — надо надеяться, только в физическом смысле, — наступит реакция и, прежде чем мир будет в состоянии дать историческую оценку подобным событиям, нас станут считать не только чудовищами, на что нам было бы наплевать, но и дураками, что уже гораздо хуже. Трудно представить себе другую перспективу»

 

VIII. Завершение становления индустрополитаризма в СССР // Юрий Семёнов

VIII. Завершение становления индустрополитаризма в СССР // Юрий Семёнов //  scepsis.net

 

Важная особенность репрессий 1934–1939 годов состояла в том, что их жертвами впервые стали не только рядовые члены общества, но и партийно-государственные работники, т.е. представители класса политаристов. И это требует объяснения.

Ни один господствующий класс, по крайней мере, до тех пор, пока не приходит время его заката, не был слоем чистых паразитов. Его представители были не менее необходимыми агентами производства, чем непосредственные созидатели материальных благ.

Не представляет собой исключения и класс политаристов. При индустрополитаризме он должен был организовывать производство в масштабе всей страны. И важнейшим является вопрос о стимулах, которые побуждают представителей господствующего класса способствовать развитию производства. Когда речь идет о персональной или даже групповой частной собственности, то ответ ясен: стремление извлечь для себя максимальный доход. Но ни один политарист, взятый в отдельности, не был частным собственником. Собственником был лишь класс в целом. В результате, хотя весь класс в целом был объективно заинтересован в прогрессе производства, все его члены, взятые по отдельности, прямой заинтересованности в этом не имели.

Размеры «корыта», которыми располагали те или иные политаристы, были фиксированы. Они непосредственно зависели не от его личного вклада в производство, а от места в иерархии. Пока политарист занимал данную должность, он получал один и тот же доход, независимо от итогов его деятельности на этом посту. Он был непосредственно заинтересован лишь в делании карьеры, т.е. в продвижении по служебной лестнице. Чем более высокой была занимаемая им должность, тем большим было «корыто». Но в этом была заложена возможность появления опосредованной заинтересованности политариста в успехе экономической деятельности.

Объективная заинтересованность класса политаристов в целом в развитии производства, выражалась в планах, которые составляли руководящие органы. Планы на каждую новую пятилетку, на каждый новый год были большими, чем планы на предшествующие такие же отрезки времени. Нужны были стимулы, которые побуждали бы политаристов выполнять хозяйственные директивы центра. Один из них состоял в том, что люди, которые скрупулезно им следовали, переводились на более высокие должности. Стремление занять более высокое место в политосистеме толкало человека к тому, чтобы делать возможно больший вклад в развитие производства.

Однако возможность такого позитивного стимулирования была ограниченной. Наряду с данным способом делания карьеры существовали и другие: наличие мощных покровителей, умение втирать очки и т.п.. Но главное: с подъемом по иерархической лестнице число мест непрерывно сокращалось. Большую карьеру могло сделать лишь ограниченное число лиц. Поэтому наряду с позитивным стимулированием должно было возникнуть и негативное: лишение должности.

Но во всех политарных обществах, как древних, так и новых, существовало негласное правило: политарист не мог быть низведен до положения рядового члена общества. Пока он был на свободе, он был обречен вращаться в кругу политаристов. Чаще всего его братья по классу подыскивали ему должность не меньше той, что он занимал раньше. Лишь в редких случаях ему доставалась должность с меньшим «корытом».

В этих условиях единственным реальным негативным стимулом могла быть только угроза лишения свободы и жизни. Чтобы политарный аппарат более или менее надежно работал, его глава — политарх должен был получить право распоряжаться судьбами всех членов класса политаристов: не только перемещать их по одной своей воле с должности на должность, но — главное — лишать их свободы и жизни. Во главе политосистемы может стоять и олигархия, но идеальной формой политарного режима является деспотия. Политарный аппарат не может хорошо работать, если его время от времени не смазывать кровью его членов.

Таким образом, и второй цикл репрессий, не говоря уже о первом, диктовался потребностями развития политарной системы. Об этом говорит хотя бы тот факт, что те же самые два цикла мы наблюдаем в истории КНР. Один из них имел место в 50-х — начале 60-х годов, второй («пролетарская культурная революция») в 1966–1969 годах. Однако второй цикл не является столь же необходимым, как и первый. В принципе политаризм может существовать и без деспотизма. Здесь многое зависит от человека, который возглавляет политосистему, т.е. политарха. Чтобы реальная возможность такого рода изменений в политосистеме превратилась в действительность, нужно действие не только объективных, но и субъективных факторов. Не рассматривая Китая, остановимся лишь на СССР.

 

Уничтожена или брошена в лагеря была значительная часть класса политаристов, но сам класс, разумеется, не только сохранился, но и окреп. Изменения произошли в его личном составе: он был во многом обновлен. В него извне хлынуло много людей, которые давно уже завидовали правящей элите и с готовностью приложили руки к ее истреблению. Изменилась структура политосистемы. Во главе ее и государства в целом встал деспот. В его власти оказалась жизнь и смерть не только рядовых членов общества, но и политаристов, что, конечно, радости последним не доставляло. Они, как и все подданные, теперь начали жить под постоянным страхом репрессий.

Поэтому и политаристы с нескрываемым облегчением встретили XX съезд КПСС. С этих времен репрессии, правда, в значительной степени смягченные, продолжали осуществляться лишь против рядовых граждан. Глава политосистемы потерял право на жизнь и смерть ее членов. На смену деспотии пришла олигархия. Контроля снизу политаристы давно уже не знали. Теперь во многом был ликвидирован и контроль сверху. Политаристы среднего звена приобрели огромную долю самостоятельности. В этих условиях политосистема стала разлагаться.

 

После восстановления независимости полиция безопасности Эстонии преступила к выяснению обстоятельств массовых репрессий в оккупированной Эстонии и выяснению лиц, причастных к ним. В части мартовской депортации 1949 года уголовное дело было заведено в 1995 году. Восемь человек были осуждены по этому делу в 1999-2006 гг. В 2006 г. Европейский суд по правам человека отклонил жалобу двух обвиняемых и подтвердил, что Эстония в 1940–1941 и 1944–1991 гг. была насильственно оккупирована СССР. В этой статье можно ознакомиться с делами виновников и понять, в чем именно заключалась их вина.

 

Преступление и наказание: исполнители мартовской депортации в Эстонии

Марко Одамус, юрист, полиция безопасности , 16. марта 2021 После восстановления независимости полиция безопасности Эстонии преступила к выяснению обстоятельств массовых репрессий в оккупированной Эстонии и выяснению лиц, причастных к ним. В части мартовской депортации 1949 года уголовное дело было заведено в 1995 году. Восемь человек были осуждены по этому делу в 1999-2006 гг. В 2006 г. Европейский суд по правам человека отклонил жалобу двух обвиняемых и подтвердил, что Эстония в 1940–1941 и 1944–1991 гг. была насильственно оккупирована СССР. //  Дальше — communistcrimes.org

 

…Вещи осужденных систематически расхищались Абрамовичем и Щербиной, последний ценные вещи первым забирал, эти два лица являлись первыми инициаторами хищения вещей. Неценные вещи они также давали рядовым участникам бригады, в том числе и мне.

 

Теперь о вырывании зубов. Соснов говорит, что этим занимался Игнатенко. У него же найдено 36 зубов, значит, он их не за один раз вырвал у трупов…»

При подготовке материала использованы архивно-следственные дела:
ОГА СБУ ф. 5, оп. 1, д. 67841
ОГУ СБУ ф.5, оп. 1, д. 38195

 

Новая газета - Novayagazeta.ru

Google Chrome Firefox Opera //  novayagazeta.ru