Андрэ Лебо. "Безделушка, крутящаяся на орбите"

... наконец переведена и выложена.
http://www.vale.newmail.ru/Lebeau.pdf

Текст:

Профессор Андрэ Лебо
был президентом Национального Центра Космических Исследований (CNES) с 1995 по 1996 год. Он опубликовал книгу L'Espace, les enjeux et les mythes, Hachette, 1998.

Может ли наука оправдать существование Международной Космической Станции ?
Безделушка, крутящаяся на орбите
Андрэ Лебо

Если не будет никакой задержки, в этом месяце на борту Международной Космической Станции (МКС) первый экипаж проведёт первые научные эксперименты. В ходе долгой и дорогостоящей фазы достройки и последующей эксплуатации, обсуждение научной ценности проекта перейдёт из стадии предварительных подсчётов к фактам. Одна цифра характеризует размер проблемы: 100 миллиардов долларов – это суммарная стоимость по оценкам GAO (Government Accounting Office), для создания и эксплуатации в течении десяти лет: приблизительно в триста раз больше чем стоимость объекта известных дебатов – синхротрона Soleil.
Естественно, наука не является единственной причиной, призванной обосновать такие громадные затраты. Нам приводят много обоснований, некоторые из них политической природы: укрепить сотрудничество с Россией после окончания длившегося полвека противостояния Восток-Запад, другие, в зависимости от того, говорит оптимист или пессимист, сулят либо великое будущее в космосе, либо побег «до того как». Дэниэль Голдин – а если вы помните, перед его назначением главой NASA он был убеждённым противником этого проекта – сказал буквально следующее: «Мы создаём станцию, чтобы понять, как люди могут жить и эффективно и безопасно работать в космосе. Мы сможем на ней провести впечатляющие исследования, но это не есть причина её существования». Отставим в сторону мотивы, источником которых является желание космических агентств жить и дальше; в конце концов, это их отношение является естественным. Они созданы для продвижения прогресс в космосе, но такие их желания не могут быть обоснованием сами по себе, как, скажем, не менее естественные желания производителей получить контракты, финансируемые из бюджета. Следовательно, научные исследования привлечены в поддержку этого проекта и вопрос о их роли не может быть обойден.
По этому вопросу существует большая разница мнений, и я не могу не высказать свое, которое, как и все другие, предлагает рассмотреть факты.
В огромном поле дисциплин от познающих дальние окраины Вселенной до тех, что занимаются нашей планетой, космическая техника стала важным инструментом дающим богатую жатву результатов. Конечно, это не единственный инструмент, который нам дала эволюция техники, но наше понятие о Вселенной не стало бы таким, как оно есть сейчас без помощи космических аппаратов.
Но в этой массе данных роль пилотируемых полётов пренебрежимо мала, с единственным контрпримером – сбором лунных пород астронавтами Apollo. В области наук о материи и жизни, роль космоса, пилотируемого или нет, является вспомогательной; без него ничего не изменилось бы в наших представлениях. Соответственно, отношение науки и этой орбитальной лаборатории можно суммировать в двух фразах: Бесполезна для основного, применима для второстепенного. Этот взгляд, без сомнения, разделяется многими, поскольку лишь немного исследователей рискнули безоговорочно поддержать этот проект, даже среди тех, кто предложил, как его использовать. Отношение последних можно выразить таким образом: у нас нет потребности в космической станции, но, раз уж она существует, мы её с удовольствием к чему-нибудь «приспособим». Такое отношение неизбежно порождает вопрос деонтологической природы: каким способом оно обеспечит проекту научное алиби, где находится граница между законным использованием обстоятельств и компрометацией?
В общем, в отношении исследований космическая станция не имеет предшественников. Громадный «научный» проект всегда вызывал со стороны научного сообщества, отношение, изменяющееся от вежливого интереса к несущественным исследованиям до открытой враждебности. Существовал бы CERN'овский Большой Адронный Коллайдер, если заинтересованные исследователи высказывали своё желание так: «Сделайте его нам, пожалуйста! Мы на нём поработаем, если нам захочется, но наш интерес в другом». Таким образом, ясно, что, какими бы весёленькими цветами мы не раскрашивали опыт орбитальных исследований, надо искать в космической станции смысл иной, чем тот, что может нам дать наука. Но какой? Научиться жить и работать в космосе? Быть может, но для чего, чтобы полететь куда и сделать там что?
Если, как я думаю, нет ничего важного, что надо делать в космосе, пусть даже и если цена пилотируемых полётов позволит их использовать для обслуживания автоматических спутников, остаётся перспектива исследования людьми близлежащих планет. Без сомнения, это предприятие способно привлечь лучше и сильнее, чем просто безделушка, крутящаяся на орбите! Но при этом возникают несколько вопросов. Первый касается стратегии, применимой к такому предприятию – какова в нём роль человека в сравнении с роботами? Желательно, чтобы этот трудный вопрос не отбрасывали на чисто эмоциональном основании. Зачем пытаться сделать шаг по Марсу, если это событие, как и маленький шажок Нила Армстронга, не будет иметь будущего? И затем, сразу же можно спросить, является ли создание громадной космической станции, унаследованной от соперничества в холодной войне, необходимой пробой сил для освоения Луны или колонизации Марса. Я думаю - нет. А.Л.

Не от одного бывшего во Франции коллеги слышал, что французы сейчас прижимисты и ... менее галантны чем наши люди. Большая часть этоих очевидцев - дамы, так что верить им можно.

Если кто из хорошо знающих французский (в PDF 2-я страница- оригинал) поправит мои ошибки, буду весьма благодарен.
[This message has been edited by 00 (edited 22-01-2001).]