Гм..Тут вот Портрет Пгавозащитника.
Оченно впечатляет.
Например:
...В октябре, однако, дело было прекращено, поскольку следствие не нашло никаких тому доказательств. Тогда, 17 ноября, эти сотрудники (Литвиненко, Шебалин, Понькин, Щеглов, Латышонок) выступили с обвинениями против лубянского руководства на пресс-конференции. Дело было вновь возбуждено. * Между тем в процессе следствия вскрылось, что вышеуказанные офицеры причастны к разного рода преступлениям, как-то: похищения людей, избиения, "крышевание" коммерсантов, превышение служебных полномочий. Оказалось, что все они еще с 97-го года находились в разработке Управления собственной безопасности ФСБ...
Или:
...В изготовлении СВУ костромские чекисты подозревали троих горожан. Главным подозреваемым был Бабкин - сын командира полка внутренних войск. По версии УФСБ, именно в отцовском полку преступники собирали бомбы. Но одно дело подозревать и совсем другое - знать наверняка. Было решено провести оперативный эксперимент.
Литвиненко, прикинувшись уголовником, должен был выйти на Бабкина и купить у него СВУ. Грубо говоря, спровоцировать. И тогда бы, в момент этой сделки, Бабкина задержали и отправили за решетку. Главное - получить доказательства.
Однако у Литвиненко был иной взгляд на уголовно-процессуальное право.
"Каждое дело должно начинаться с признания", - глубокомысленно изрек он накануне операции. Следователь УФСБ Симонов даже поперхнулся. Прямо какой-то Вышинский - признание есть царица доказательств.
"Чего же вы не одернули Литвиненко?" - спрашиваю я у Симонова. Он усмехается: "С такими, как Литвиненко, спорить бесполезно. Я просто сделал выводы".
Литвиненко тоже сделал выводы. 25 июня 1997 года примерно в 11 часов 15 минут на служебной "Волге" он подъехал на улицу Шагова. "Наружка" сообщила, что Бабкин находится у дома 197. Ждет своего приятеля, который сидит в парикмахерской.
Литвиненко подошел к бабкинской "восьмерке". Наверное, он спросил что-то вроде "где продается славянский шкаф". Наверное, Бабкин ответил, что гражданин ошибся и он себе таких паскудных штук не позволяет.
По законам жанра после отказа Литвиненко должен был вежливо извиниться и убраться восвояси. Но не таков был мой герой - охотнику позорно возвращаться с пустыми руками. Он вместе с помощниками (с ним находились еще двое москвичей) вытащил Бабкина из машины и, заломив руки, кинул в "Волгу". Тот пытался вырываться, но после серии ударов начал терять сознание. Литвиненко же заковал его в наручники, связал ноги ремнем и натянул на лицо матерчатую шапочку. "Волга" помчалась в сторону области.
Все это происходило на глазах у прохожих. Естественно, они сразу же позвонили в милицию. В городе объявили план "Перехват".
Вскоре "Волгу" засекли на посту ГАИ. Попытались остановить, но безуспешно. Постовые бросились в погоню. Они настигли Литвиненко через каких-то полкилометра.
Я даже вижу эту картину: несчастный Бабкин, которого лупили всю дорогу, верещит не своим голосом (он-то не знает, что рядом с ним - сотрудники ФСБ). Литвиненко, напротив, орет что-то о длинных руках Лубянки. Озверевшие милиционеры еле сдерживаются, чтобы не начать стрельбу. И тут, в момент кульминации, появляется добрый волшебник - начальник отдела УФСБ Назаров - и приказывает всех отпустить. Бабкина опять заковывают в наручники, только на этот раз везут уже в управление.
Почему полковник Назаров (ныне уже уволившийся) так поступил? Почему он оставил Бабкина с Литвиненко, который по новой начал дубасить задержанного прямо в машине?
Я задавал этот вопрос сотрудникам УФСБ. Им было стыдно.