Еще к вопросу о тарифе.
Когда-то тут russo пытался аргументировать, что всё про тариф как причину войны - позднейшая выдумка, демонстрируя график за весь период - мол, снижался же тариф! А что перед войной скакнул вверх ("тариф Моррилла", практически удвоивший налоговую нагрузку на южан, принят 4 марта 1861) - не комментировал, но мог бы попробовать вывернуться: стрелять-то еще целый месяц не стреляли, но развод уже фактически состоялся. Только фишка в том, что закон о новом тарифе начали обсуждать задолго до принятия, более чем за год, он был одним из важных пунктов программы Республиканской партии, поддерживался Линкольном (еще кандидатом в президенты, даже до избрания) и, конечно, прекрасно был известен южанам, которые ожесточённо (и безуспешно) против него боролись.
The Morrill Tariff of 1861 was an increased import tariff in the United States, adopted on March 2, 1861, during the administration of President James Buchanan, a Democrat. It was the twelfth of seventeen planks in the platform of the incoming Republican Party, which had not yet been inaugurated, and it appealed to industrialists and factory workers as a way to foster rapid industrial growth.
It was named for its sponsor, Representative Justin Smith Morrill of Vermont, who drafted it with the advice of Pennsylvania economist Henry Charles Carey.
// Дальше — en.wikipedia.org
(жуткая автопереводная версия викистатьи:
Моррилла Тариф - Morrill Tariff - qwe.wiki )
Перед публикацией этой статьи, хотелось бы отметить её эксклюзивность. Перевод на русский с английского сделан Мстиславом Засекой. Майк Скрагс является американским историком, проживающим в Северной Каролине, США. Два высших образования (MBA from Stanford University and BS from University of Georgia). Служил офицером разведки и штурманом в USAF (US Air Force) - воздушные силы США. Ветеран Вьетнама, награждён отличительными знаками и орденами. Республиканец. Примерно два года назад, будучи проездом в Южной Каролине по трассе I-95, я заглянул в одну из закусочных с южной американской спецификой, где и приобрёл коллекционное издание - журнал "Un-Civil War". Одна из статей этого журнала показалась мне супер-интересной, так как проливала свет на неизвестные страницы истории Америки, о которых не принято распространяться даже в США, не говоря уже о России. К тому же Майк, при личной переписке, любезно дал мне своё согласие на перевод и размещение одной из своих статей.
// anvictory.org
Более чем 90 % дохода правительство собирало с помощью тарифов на импортируемые товары. Тариф — это налог на отдельные статьи импорта, обычно на готовую продукцию. Высокие тарифы обычно вводятся не только для того, чтобы увеличить доходы казны, но и для того, чтобы защитить отечественную промышленность от иностранных конкурентов. Введение высокого защитного тарифа на импортируемые товары делает эти товары более дорогими, чем их аналоги отечественного производства. Это позволяет внутренней промышленности держать высокие цены и зарабатывать больше денег на продажах, которые иначе могли бы быть потеряны в конкуренции с более дешевыми зарубежными товарами лучшего качества. Это, конечно, заставляет внутренних потребителей платить больше и жить, соответственно, хуже. Тарифы на некоторые изделия также ударяют и по отечественным производителям, которые вынуждены платить более высокие цены за импортируемые полуфабрикаты и готовые изделия. Поскольку характер и продукты производства во всех регионах страны разные, то и высокие тарифы могут быть полезны для одной части страны, но губительны для другой.
Высокие тарифы особенно невыгодны экспортерам, так как они должны справляться с более высокими внутренними затратами и ответными иностранными тарифами. Это даёт угнетающий эффект и на объем экспорта и на величины прибыли. Высокие тарифы были частой причиной экономического упадка, распрей и войн.
До 1824 года средний уровень тарифов в США был в районе 15-20%. Считалось, что это достаточный уровень, чтобы удовлетворять потребности федерального бюджета и в то же время не обременять регионы страны. В 1816 году средний тариф повысился до 20%, что якобы должно было помочь покрыть расходы на войну 1812 года. Но кроме того, это также означало 26%-ое увеличение чистой прибыли для заводов северян.
В 1824
северные промышленные штаты и Либеральная Партия Вигов под предводительством Генри Клэя начали кампанию за высокие защитные тарифы.
Юг упорно сопротивлялся. Южная экономика была в значительной степени сельскохозяйственной и сильно зависила от экспорта урожая хлопка и табака в Европу. В 1850’-х годах
на Юг приходилось приблизительно 72 -82 % от американского экспорта. Однако, что касалось товаров промышленного производства, необходимых для сельского хозяйства и потребительских нужд, Юг в значительной степени зависел от Европы и Северных штатов. Север потреблял приблизительно 20 % сельскохозяйственного производства Юга.
Большинство же экспорта шло в Европу. Защитный тариф был существенно выгоден Северным промышленным штатам, но создавал значительные экономическое трудности для сельскохозяйственного Юга.
В конце 1824 года политическое лидерство Севера позволило Клэю и его союзникам провести через Конгресс 35%-ный тариф. Это послужило причиной экономического бума на Севере, но привело к экономическим трудностям и политическим волнениям на Юге. Особенно пострадала Южная Каролина, где в последующие два года экспорт упал на 25 %. В 1828 году, не испытывая стыда, контролируемый Севером Конгресс, с нескрываемой жадностью поднял средний тариф до уровня 50 %. Несмотря на сильные выступления на Юге за снижение тарифов, «Тариф 1832 года» только номинально сокращал тарифную ставку и не принес Югу никакого облегчения. Эти последние два тарифа вошли в историю как «Тарифы Мерзости».
Это привело к «Кризису Отмены 1832 года», когда Южная Каролина, созвала собрание штата и отменила действия тарифов 1828 и 1832 годов как несправедливые и неконституционные. Последовавший конституционный кризис едва не провоцировал тогда вооруженные столкновения. С помощью усилий бывшего американского вице-президента и сенатора из Южной Каролины Джона К. Калхуна, в 1833 году было достигнуто соглашение, по которому тариф в течение нескольких лет сократился до нормального уровня — около 15 %. Генри Клей и Либеральная партия Виг были недовольны тем, что вынуждены были подписать соглашение с Калхуном под угрозой одностороннней отмены действия закона о тарифах Южной Каролиной. Тем не менее, тариф оставался на уровне около 15 % до 1860 года. Из этой конфронтации должны были извлечь урок экономики, чувствительности регионов и просто справедливости; но даже если он и был выучен, его проигнорировали амбициозные политические и деловые фракции и отдельные лица, которые появились на сцене американской истории в конце 1850-х годов.
Высокие защитные тарифы всегда были главной установкой старой Либеральной Партии и стали курсом её приемницы — Республиканской Партии. Спад, начинавшийся приблизительно в 1857 году, дал дополнительные политические козыри северным промышленным штатам, проповедовавшим политику протекционизма.
В мае 1860 года американский Конгресс принял законопроект под названием Тариф Моррилла (названный по имени Республиканского Конгрессмена и сталелитейного промышленника Джастина С. Моррилла, Штата Вермонт), подняв средний тариф
с 15 % до 37 % с повышением до 47 % в течение последующих трех лет. Хотя этот законопроект сильно напоминал Тарифы Мерзости, которые повлекли за собой конституционный кризис, угрозу раскола страны и применение силы в 1832 году, американская Палата представителей проголосовала за этот закон: 105-За, 64 — Против. Из 40 южных конгрессменов только один представитель штата Теннесси проголосовал За.
87% доходов бюджета собирались [бы - F.] теперь с Юга. С одной стороны тариф защитил интересы промышленного Севера, с другой- существенно поднял прожиточный минимум и торговлю на Юге, в то же время уменьшая ценность экспорта продуктов сельского хозяйства в Европу. Всё это создавало серьезные экономические трудности во многих Южных штатах. Ещё более раздражал тот факт, что 80 % или больше этих налоговых доходов тратились на общественные работы и субсидии промышленности Севера,обогащая Север за счет Юга.
На выборах 1860 года, Линкольн, бывший член Либеральной партии и большой поклонник Генри Клэя, выступал за высокие защитные тарифы Моррилла, которые были включены в платформу Республиканской партии.
...
В декабре 1861г. Чарльз Дикrенс, который был сильным
противником рабства, в еженедельном издании «Лондон» писал такие вещи о войне, идущей в Америке:
“Нападки Севера на рабство — есть не что иное, как часть замаскированного лицемерного обмана, придуманного, чтобы скрыть свою жажду экономического контроля над Соединенными Штатами.”
“Союз означает потерю миллионов долларов в год для Юга, раскол означает потерю тех же самых миллионов для Севера. Любовь к деньгам — корень этого, как и многих других зол. Ссора между Севером и Югом есть исключительно денежная ссора.”
Карл Маркс, как и большинство европейских социалистов своего времени, поддерживал Север. В
1861г. в статье, опубликованной в Англии, он чётко выразил то, что писали главные британские газеты: «Таймс», «Экономист», и «Субботнее Обозрение», а именно:
»
Война между Севером и Югом — это тарифная война. Война, далее, идёт не за принципы, она не касается вопроса рабства, а на самом деле отражает северную жажду власти.”
- любопытно, что несколько позднее Маркс утверждал строго обратное: что это война вовсе не за тариф. Или поменял точку зрения по каким-то причинам/соображениям, или, возможно, здесь обрезана цитата: он просто сначала пересказывает именно мнение «Таймс» и «Экономист», а потом его отвергает. Последнее наиболее вероятно, 99%.
И до кучи (источники не всегда 100%, но пусть будет)
Если меня спросят: "Почему ты занимаешься историей Америки, ведь эта страна сейчас крайне несимпатично себя ведёт?" - я отвечу на этот вопрос очень просто: "Потому что история Америки могла бы быть другой, если бы не "гений" Линкольна, который положил начало тому, что мы видим в Штатах сейчас". Я понимаю, что такое понятие, как "историческая справедливость" - слишком абстрактно, и даже бесполезно для самой Америки, как бесполезна для несправедливо казнённого человека его посмертная реабилитация. Его ведь уже лишили жизни, а Бог и так знает, кто виновен, а кто - нет.
// Дальше — dugward.ru
Речь идет о таможенных пошлинах - сборах на ввозимые в страну импортные товары. Уровень взимаемых пошлинных сборов (процент от стоимости товара либо установленная сумма за определенное количество товара), строго говоря, и есть тарифы. Однако сплошь и рядом словом "тарифы" обозначают не уровень пошлинных сборов, а просто сумму собранной пошлины.[2]
Что имеется в виду в каждом случае (уровень сборов, или величина собранной пошлины), обычно ясно из контекста. В американских работах о Гражданской войне, "какую долю тарифов платили южане" как правило означает "какую долю пошлинных сборов всей страны платили южане".
Закон Моррилла о тарифах ("Тариф Моррилла") в мае 1860 г. прошел голосование в Палате представителей, которую контролировали республиканцы. Закон застрял в Сенате, где большинство было у демократов. Однако к февралю 1861 г. семь южных штатов объявили о своем выходе из состава США, их представители-демократы покинули сенат, и большинство в нем перешло к республиканцам. Тариф Моррилла прошел сенат, был подписан президентом Бьюкененом (предшественником Линкольна)[8] 2 марта, за два дня до инаугурации Линкольна, и вступил в силу через месяц, за две недели до начала Гражданской войны. Следует отметить, что вышедшие к этому времени из США и образовавшие новую страну (Конфедерацию) южные штаты пошлин в казну США уже не платили, и тариф Моррилла их не коснулся.
Автор пытается опровергнуть общепринятый тезис о 80% налоговых поступлений с Юга, оперируя исключительно ввозными таможенными пошлинами. По его утверждению, всё было наоборот. Если смотреть только на ввозные - это логично с учётом всех обстоятельств (численности населения, уровня доходов). Если подумать о вывозных - то нет. Но он утверждает, что вывозных пошлин не было вообще, т.к. это прямо запрещалось американской конституцией. Навскидку ничего об этом не нашёл. Поэтому вопрос подвисает. Как-то всё не вполне чётко.
(пер. с англ. Кристины Сарычевой под ред. Николая Поселягина)
Опубликовано в журнале НЛО, номер 6, 2016
Перевод Кристина Сарычева
Пол Финкельман (Юридическая школа Олбани, США; почетный профессор; Саскачеванский университет; приглашенный профессор юридического факультета; PhD) paul.finkelman
albanylaw.edu.
УДК: 326+342.721+347.167.2+94
Аннотация: В статье подробно анализируется, как в британских североамериканских колониях, а затем в США были созданы юридические основания института рабства. Английская правовая система исключала рабство, однако постепенно в местном законодательстве колоний, а позже в Конституции Соединенных Штатов и в прецедентных судебных делах Верховного суда США формулировались основания, по которым рабы считались не людьми — субъектами права, а имуществом.
// Дальше — magazines.gorky.media
Дебаты о налогообложении привели к требованиям конституционно запретить экспортные пошлины, поскольку южане опасались, что их используют как косвенный налог на рабов через обложение табака, риса и индиго, выращиваемых невольниками[43].
43. Хлопок, который позже станет самой важной экспортной культурой Юга, до конца 1790-х годов не производился для продажи.
...
Запрещались пошлины на экспорт[49], что препятствовало косвенному обложению рабов через налоги на произведенные ими продукты, но это не оказывало влияния на их статус и определение.
Но это всё как-то мутно. И ситуация описывается на конец XVIII в., и сам тезис, что хлопок не производился на продажу до 1790-х, звучит крайне странно. Это при том, что в ряде будущих штатов плантации внедрялись где-то с 1710-1750 (где как).
И что было с экспортными перед войной - непонятно. Был ли тогда в конституции запрет? Не было ли поправок, или иного обложения экспортных доходов?
Но даже если это действительно верно, и вклад Юга в федеральный бюджет был не 80%, а 20% - усложнения жизни тарифами это не отменяет. Как и не меняет роли Юга в качестве рынка для северных товаров.
С другой стороны, раз на долю Юга приходилось 80% экспорта (что вроде как никем не оспаривается, и тоже более чем логично) - куда-то же они девали эти деньги. Если не на импорт (хотя почему нет? будет импорт не потребительский, а в т.ч. "инвестиционный"), то на закупку северных товаров. И тогда подорожание импорта мало того что увеличит поступления от южан в фед. бюджет, но и перенаправит денежные потоки северянам (в чём собственно исходно и смысл протекционистских тарифов - только вот с учётом распределения индустрии выигрывает от этого не только государство как целое, но и одни районы в ущерб других).