Камчатская ПРО
Как в СССР и России создавали активную защиту ракетных шахт
Об изделиях уникального предприятия АО «Научно-производственная корпорация «Конструкторское бюро машиностроения» (город Коломна) знает весь мир. ОТРК «Искандер-М», ПЗРК «Верба» и другие высокоточные управляемые ракетные комплексы, непревзойденные по своим боевым и эксплуатационным характеристикам, хотели бы получить на вооружение многие армии мира. Сегодня мы приоткрываем завесу тайны над еще одной удивительной разработкой. Об этом обозревателю «НВО» Николаю Пороскову рассказал генеральный конструктор АО «НПК «КБМ» (одновременно заместитель генерального директора АО НПО «Высокоточные комплексы», куда входит предприятие), доктор технических наук, заслуженный конструктор РФ Валерий Кашин.
Валерия Михайловича Кашина пригласил работать на предприятие лично легендарный Сергей Непобедимый. В нашем давнем интервью, накануне своего 90-летия, Сергей Павлович говорил о Кашине: «Я поставил его на новое направление – разработку оружия для защиты стратегических объектов, в том числе Кремля. Более конкретно – как защитить их обычными, неядерными средствами. И мы нашли этот путь – создали систему, провели испытания, получили результаты, которых никто в мире до сих пор не добился. Этот принцип исключает человеческий фактор». При встрече с Валерием Михайловичем я просто не мог не спросить его:
– Защищен ли сегодня Кремль оружием, о котором говорил Сергей Павлович Непобедимый?
– На самом деле речь шла о защите не Кремля, а шахтных пусковых установок межконтинентальных баллистических ракет, командных пунктов Ракетных войск стратегического назначения (РВСН).
Мы были не первыми, кто взялся за эту проблему. В НПО «Алмаз» (входящем в Министерство радиопромышленности) под руководством Бориса Бункина в 70-е как раз для защиты шахтных ПУ и КП РВСН разработали эскизный проект комплекса противоракетной обороны С-375. Однако решение получилось очень тяжелым, то есть труднореализуемым и дорогим. Командование РВСН во главе с главкомом Владимиром Федоровичем Толубко выступило резко против.
Дело зашло в тупик. И министр обороны Дмитрий Федорович Устинов дал задание С.П. Непобедимому. Тот переадресовал задачу отделу перспективных исследований, в котором я работал.
Первым делом мы с начальником отдела Михаилом Семеновичем Маркиным поехали в ГосНИИ автоматических систем – тогда головной институт Министерства авиационной промышленности по зенитному и авиационному вооружению. Вместе с НПО «Алмаз» он участвовал в проработке вопроса. Нужно было понять, с какими основными техническими проблемами столкнулись те, кто пошел по этому пути раньше нас. Оказалось, самым сложным для системы ПРО стала селекция тяжелых и легких ложных целей, имитирующих МБР противника. Боевая часть имеет малые размеры. На большом расстоянии ее сложно распознать.
Мы много думали над этим вопросом и поняли, что задачу селекции можно выполнить, только если поражать объект нападения на минимальном от пусковой установки расстоянии, когда цель уже пройдет атмосферу. Но на таком, чтобы ядерный взрыв, если он случится, не повредил шахту. Тогда будут не нужны дорогостоящие средства обнаружения. Предложили совершенно фантастическую идею – в качестве боевых элементов использовать средства массированного высокоскоростного метания, что обеспечивало простоту решения.
В Коломну приехали сотрудники 4-го НИИ Министерства обороны – крупнейшей научной организации, решающей широкий круг задач. Им дали команду выяснить, нельзя ли для тех же целей использовать ракеты ПЗРК, сконструированные КБМ. В 4-м НИИ работали умнейшие люди. Собираясь ехать, они уже понимали, что ПЗРК в данном случае не помогут. Но раз получили команду – надо выполнять.
Мы же во время той встречи предложили свои идеи, которые им очень понравились. Руководитель рабочей группы тут же доложил наверх, Толубко. Через несколько дней главком приехал в Коломну сам. Тоже загорелся и потребовал немедленно разворачивать работы.
Дальше началась борьба. Министерство радиопромышленности ревностно восприняло конкурентов. Оно было единственным в стране, кто занимался ПРО. Там считали, что лучше, чем у них, в СССР специалистов нет. И вдруг возник совершенно молодой коллектив, не имеющий в этой сфере ни знаний, ни опыта.
Это было действительно так. Но, погружаясь в тему, мы быстро учились и почти сразу выявили те же проблемы, с которыми столкнулось НПО «Алмаз».
Нашим главным преимуществом стало то, что в Министерстве радиопромышленности сложился традиционный взгляд на вещи, а мы посмотрели свежим, незамыленным.
Мне кажется, Устинов потому и обратился к Непобедимому, что ему был нужен свежий взгляд. Для себя Дмитрий Федорович решил: прежними способами задачу не одолеть. Он с большим уважением относился к КБМ и знал, что его начальник и главный конструктор слов на ветер не бросает. Это сыграло решающую роль. Если бы не Сергей Павлович и его имя, нас вообще никто всерьез бы не воспринял.
Тема получила обозначение 171.
Продолжив работать над проектом, мы поняли, что надо решать задачу не абсолютной защищенности, а распределенной. То есть нашими простыми системами защищать не каждую шахту поодиночке с высокой вероятностью, а ракетную дивизию. Вероятностный расчет показал, что в случае нанесения ракетного удара по группе объектов, охраняемой комплексом активной защиты, пусковые установки МБР выживут в количестве, достаточном для нанесения ответного удара. Подчеркну: не ответно-встречного, а ответного. Для этого нужно не так много стратегических ракет. Но мощности этого удара хватит, чтобы причинить территории противника непоправимый ущерб.
Тогда наша задача становилась другой. При этих условиях система могла получиться еще проще, меньше по габаритам, дешевле. Фактически мы создавали у шахты этакого «часового» типа системы активной защиты «Арена».
РВСН решение очень нравилось. Их стационарные объекты, несмотря на запрятанную в шахту мощь, уязвимы, так как представляют собой прекрасную большую неподвижную мишень. Стратегические ракетчики просто вцепились в Сергея Павловича, торопили, подталкивали и активно помогали. Так же активно помогали Министерство обороны, ЦК КПСС. За 40 лет работы больше никогда не видел такой поддержки со стороны Минобороны. Я имел полномочия в любой момент обратиться к инструктору оборонного отдела Центрального комитета КПСС. Например, говорил ему: «Не могу попасть на прием к заместителю министра радиопромышленности». Уже через десять минут меня начинали искать помощники заместителя министра.
Министерство радиопромышленности было одним из немногих, кто не только не стремился нам помогать, но и постоянно внушал Устинову, что ничего не выйдет. Недоброжелатели нашлись и в числе ближайшего окружения Дмитрия Федоровича. В их числе – начальник Генерального штаба Н.В. Огарков.
Одним предприятием масштабную задачу было не решить. РВСН и Минобороны помогли очень быстро создать кооперацию. Основными предприятиями стали ЦНИИАГ (Москва), НИИ приборостроения им. В.В. Тихомирова (Жуковский), ВНИИ экспериментальной физики (Арзамас-16, ныне Саров), ЦНИИТОЧМАШ (Климовск Московской области). Их руководители и ведущие специалисты: Александр Сергеевич Парфенов, Виктор Константинович Гришин, Юлий Борисович Харитон, Самвел Григорьевич Кочарянц, Виктор Максимович Сабельников – заняли активную и конструктивную позицию: надо браться и делать. ЦНИИАГ разрабатывал систему управления. ВНИИЭФ исследовал процесс поражения и создавал блоки-мишени, которые никто, кроме них, сделать не мог. Под воздействием нашей системы боевой блок МБР мог быть поражен со взрывом, а мог и не взорваться – это вероятностное событие. И в том и в другом случае шахте не должно быть нанесено вреда. Была выведена вероятность возникновения того или другого события, все проверено экспериментально. Блок-мишень по форме в точности повторял боевой блок стратегических ракет, но начинялся телеметрической аппаратурой, которая передавала результаты обстрела нашими пораж…
Дальше »»»