Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс |
---|---|---|---|---|---|---|
1 | 2 | |||||
3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 |
10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 |
17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 |
24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 |
31 |
…Идея классового насилия, замешанного на гражданской войне, оказалась очень близкой Ленину. Не случайно он множество раз заявлял, что гражданская война – неизбежный спутник социалистической революции, что это особая форма классовой борьбы. Он так и не понял (или не хотел понимать), что гражданская война есть подлинная трагедия народа, не нашедшего менее кровопролитных способов преодоления своих внутренних конфликтов, заплатившего страшную цену за свой кровавый выбор, за мясорубку классовой бойни – классовой гражданской войны.
Ленин уделял вопросу соотношения классовой борьбы и гражданской войны особое внимание. В статье «Партизанская война» (30 сентября 1906 г.) Ленин подчёркивал, что марксисты стоят на почве классовой борьбы, а не социального мира. В известные периоды классовая борьба, считал он, превращается в гражданскую войну, и тогда марксизм отстаивает её необходимость. Ленин считал, что всякое моральное осуждение гражданской войны недопустимо с марксистской точки зрения.
Ещё в 1914 году Ленин в статье «О поражении своего правительства в империалистской войне» провозгласил лозунг «Превратим войну империалистическую в войну гражданскую» (26,32).
Поэтому ничего не стоят утверждения, что большевики не развязывали гражданскую войну в России. Эту войну развязали именно они, захватив государственную власть. Именно Ленин и большевики задолго до октября 1917г. всячески подготовляли её. В статье «Уроки Коммуны» (23 марта 1908 г.) Ленин писал, что «социал-демократия упорной и планомерной работой воспитала массы до высших форм борьбы – массовых выступлений и гражданской вооруженной войны» (16,453).
В этой же статье он отмечал, что бывают такие моменты, когда пролетарские интересы требуют беспощадного истребления врагов в открытых боевых схватках, в гражданской войне. При всех условиях Ленин считал необходимым выдвигать для пролетариата лозунг «гражданской войны».
У него наряду с апологией классовой борьбы развёртывается и апология гражданской войны. И в статье «Положение и задачи Социалистического Интернационала» Ленин провозгласил: «Долой поповски-сентиментальные и глупенькие воздыхания о «мире во что бы то ни стало»! Поднимем знамя гражданской войны!» (26, 41).
В статье «Социализм и война» (июль – август 1915 г.) Ленин не просто проводит связь между борьбой классов и гражданской войной, но и говорит о признании её законности, прогрессивности и необходимости. Он подчёркивал, что гражданская война есть война класса угнетённого против класса угнетающего, рабов против рабовладельцев, крепостных крестьян против помещиков и пролетариата против буржуазии (26, 311).
В ходе социалистической революции, утверждал Ленин в работе «О лозунге Соединенных Штатов Европы» (23 августа 1915 г.), неизбежны политические революции. Социалистическую революцию, писал Ленин, «нельзя рассматривать, как один акт, а следует рассматривать, как эпоху бурных политических и экономических потрясений, самой обострённой классовой борьбы, гражданской войны, революций и контрреволюций» (26, 352).
Мысль о необходимости гражданской войны повторяется Лениным неоднократно. В работе «О брошюре Юниуса» (июль 1916 г.) он подчёркивал, что гражданская война против буржуазии есть также один из видов классовой борьбы. Только этот вид классовой борьбы избавил бы, по его словам, всю Европу, а не отдельные страны от опасности нашествия. Поэтому, с точки зрения Ленина, гражданская война предпочтительнее всякой иной войны, причем глобальной, в масштабе всей Европы.
Ленин писал в статье «Военная программа пролетарской революции» (сентябрь 1916 г.), что социалисты, оставаясь социалистами, не могут быть против всякой войны. Они, утверждал Ленин, никогда не были, и не будут противниками войн революционных. Признание необходимости гражданской войны должно отличать, писал он в другом месте той же статьи, марксиста от либерала.
Тот кто признаёт классовую борьбу, тот не может не признать гражданскую войну, которая во всяком классовом обществе представляет собой, как утверждал Ленин, неизбежно продолжение, развитие и обострение классовой борьбы (30, 133). Поэтому, писал Ленин в работе «О лозунге «разоружения» (октябрь 1916 г.), в борьбе пролетариата против буржуазии за социализм гражданские войны рабочего класса неизбежны.
Ленин даже специально выделял буржуазные и реакционные страны, против которых возможны войны победившего «пролетариата» в одной стране. Ленин, таким образом, оправдывает агрессивные войны победившего «пролетариата» против других стран.
Как видно, речь идёт не об отдельных высказываниях, а о системе взглядов на оправданность, фактически при всех условиях, которые покажутся большевикам достаточными для достижения их целей, гражданских, «революционных» войн.
И всё это говорилось задолго до октябрьского переворота, когда и речи не было о сопротивлении буржуазии. Ленин уже тогда подготавливал идеологически массы к восприятию необходимости гражданской войны.
В докладе о текущем моменте 24 апреля (7 мая) 1917 г. на седьмой (апрельской) Всероссийской конференции РСДРП(б) Ленин предупреждал, что большевики не отрекаются от пропаганды лозунга превращения войны империалистической в войну гражданскую. При определенных условиях, пока Временное правительство не применило насилия, гражданская война превращается для большевистской партии в длительную, мирную и терпеливую классовую программу. Всё дело, говорил Ленин, заключается в тактике большевиков, которые выбирают сами момент, когда им начинать и вести гражданскую войну.
«Если, – писал Ленин, – мы говорим о гражданской войне прежде, чем люди поняли её необходимость, тогда мы, несомненно, впадаем в бланкизм. Мы за гражданскую войну, но только тогда, когда она ведётся сознательным классом» (31, 351). И Ленин откровенно здесь же говорил, что большевики должны практически показать, а не только теоретически говорить, что они тогда начнут и поведут революционную войну, когда государственная власть будет в руках пролетариата.
Мысль Ленина работала в одном направлении – пролетариат никогда не откажется от революционных войн, которые могут быть необходимыми в «интересах социализма». Идеи классовой борьбы, доведенные до требования развязывания гражданской и революционной войны, вели практически к вмешательству во внутренние дела других государств, вели к обоснованию и оправданию неудержимой агрессии под лозунгами оказания интернациональной помощи.
Выше было приведено высказывание Ленина о гражданской войне как одной из новых форм классовой борьбы в период диктатуры «пролетариата». Эта мысль варьируется большевистским руководителем неоднократно. Ещё в работе «Удержат ли большевики государственную власть?» Ленин писал: «Революция есть самая острая, бешеная, отчаянная классовая борьба и г
Например, в 1987 году «Морской сборник» в статьях, посвященных 70-летию февральско-мартовских революционных событий, утверждал: «В грозовом семнадцатом под руководством большевистской партии военные моряки приняли активное участие в свержении царского самодержавия…»[6]. Далее, в первой статье, рассказывалось в основном о восстании в Кронштадте — в том духе, что началось оно по плану и по сигналу большевиков, что «повсюду были установлены засады с пулеметами», что «оказавшие сопротивление монархисты были убиты». Такое освещение событий отражало официальную точку зрения советских историков на Февральскую революцию, озабоченных, прежде всего тем, как бы не преуменьшить организующую роль большевиков и не преувеличить фактор стихийности[7]. Сегодня февральско-мартовские самосуды чаще либо замалчиваются[8], либо преобладают совершенно иные по сравнению с советским периодом утверждения.
Отрицая мир нищеты, социальных и политических конфликтов, угнетение человека человеком, отвергая мир социального и политического неравенства, коммунистическая идеология набрасывала контуры строя социальной справедливости, политического и социального равенства, общества благоденствия и достойного существования коллективов, а вместе с ними и индивидов.
Строю, основанному на эксплуатации одних социальных групп другими, строю, в котором подвергалось унижению человеческое достоинство, коммунизм противопоставлял общество народного благоденствия, в котором свободное развитие каждого должно было явиться условием свободного развития всех. Государство в таком обществе должно было быть не инструментом подавления народа, а органом, заботящимся о народном благе, действующим в интересах прежде угнетаемых масс.
Надо ли говорить, что эти идеи коммунизма в условиях острых социальных и политических противоречий упали на благодатную почву и проросли мощным движением всех обездоленных с целью создания строя, казавшегося им справедливым. Феномен коммунизма, отрицавшего частную собственность, отвергавшего угнетательский порядок существующего общества, на деле означал стремление к лучшему, гуманному строю. Он оптимистически отражал веру в силу человеческого разума, мобилизовывал такие мощные чувства, как любовь к человечеству, ненависть к социальному неравенству.
Марксизму удалось увлечь яркие умы многих гуманных людей, но в конечном счете он привел к массовому угнетению и ужасным преступлениям. Идеи революции, проповедуемые марксизмом, будоражили массы, но мы знаем, что наш коммунистический режим не пришёл к человечеству благодаря свободно выраженной воле народа. Более того, слияние ленинизма как большевистской интерпретации марксизма с отсталыми автократическими традициями России превратило коммунистическую идеологию в инструмент политического и социального угнетения.
Признание, что в конечном счете коммунистические государства, в том числе и бывший СССР, добились многого в развитии экономики, особенно в тяжелой промышленности, не исключает того факта, что относительный прогресс был куплен ценой огромного количества человеческих жертв. Эти жертвы из-за сверхсекретности коммунистических режимов не поддаются никакому точному учёту, хотя различные авторы пытаются путем соответствующих известных и вычисленных статистических фактов определить миллионы и десятки миллионов загубленных человеческих жизней за десятилетия господства коммунистических государств.
Защитники коммунистического государства полагают, что причиной распада и гибели СССР и других коммунистических государств явились происки каких-то враждебных сил и деятельность архитекторов перестройки. Но на самом деле причина коренилась в самой тоталитарной коммунистической системе. Смерть такого государства была неминуемой, ибо задушив в своих объятиях общество, поднявшись над ним и раздавив его, оно погибло как паразит, как жалящее само себя насекомое.
В убыстрении увядания коммунизма как политического движения и действующего режима сыграли роль многие факторы, среди которых особое влияние оказали идеи прав человека, отвечавшие интересам огромных социально и политически сознательных масс. Коммунистические авторитарные режимы оказались бессильны противостоять идеям прав человека и достоинства человеческой личности, идей демократии и свободы выбора.
Очевидно важными причинами провала коммунистических государств являются причины внутреннего, доктринального плана. Коммунистическая доктрина в целом, особенно в её ленинской интерпретации, исходит из ошибочного понимания исторического развития и ложной концепции природы человека. Поэтому провал коммунистической идеологии и коммунистического учения о государстве – это прежде всего провал интеллектуальный, провал ошибочного, классового подхода к пониманию государственности.
Государство, по Ленину, это – прежде всего и только – машина для подавления, угнетения господствующим классом его классовых противников. «Машина», «дубинка», «аппарат» насилия – вот всё, что видел вождь большевизма в таком сложном социальном институте, как государство, в тайну которого человеческая мысль стремилась проникнуть десятки веков.
В конце XIX – начале XX века многие отечественные и зарубежные исследователи изучали государство, его черты, природу, характерные признаки и т. д. В юридической литературе рассматривались различные ипостаси государства: государство как организация, как структура, государство как управляющее устройство, государство как арбитр и государство как легализованное принуждение. При всём при этом государство выступает в роли гаранта соблюдения прав человека, которые первичны по отношению к власти, что было признано и зафиксировано в принципах и нормах международного права.
С точки зрения конституционализма XIX–XX вв. конституции должны устанавливать пределы государственной власти так, чтобы она не могла вообще вторгаться в среду гражданского общества, вмешиваться в него.
Беспредельная государственная власть, к тому же имеющая надзаконный характер, всегда была источником подавления и угнетения народных масс.
Дело было возбуждено в отношении группы еврейских общественных деятелей СССР — членов Еврейского антифашистского комитета (ЕАК) в 1948 году и продолжалось до 1952 года. 13 из 15 обвиняемых по уголовному делу, включая С. А. Лозовского, И. С. Фефера и других руководителей ЕАК, были расстреляны 12 августа 1952 года. Всего по делу ЕАК было репрессировано 125 человек, в том числе 23 были расстреляны и 6 умерли в ходе следствия. Впоследствии все осуждённые по этому делу были реабилитированы.
По некоторым документально не подтверждённым данным было подготовлено письмо, которое должны были подписать видные деятели советской культуры и суть которого сводилась к следующему: «Мы призываем советское руководство оградить предателей и безродных космополитов еврейского происхождения от справедливого народного гнева и поселить их в Сибири»; по сведениям из других источников и воспоминаний современников это письмо должно было быть подписано именитыми советскими евреями, включая Кагановича (ряд источников сообщает, что в феврале 1953 года в Москве историк И. И. Минц и журналист Я. С. Хавинсон уже начали сбор подписей под подобным документом; ранее по указанию ЦК КПСС уже было подготовлено «Письмо советских евреев в газету „Правда“»[41]). Бенедикт Сарнов приводит письмо Эренбурга, адресованное Сталину, в котором он якобы уточняет целесообразность такого шага[42].
— По моим наблюдениям, — сказал я однажды, — среди фермеров Запада, при всей их зажиточности, снова заметно движение в пользу старых популистских *2 кумиров.
— Уж такой сезон, — сказал Джефф, — всюду заметно движение. Фермеры куда-то порываются, сельдь идет несметными косяками, из деревьев сочится смола, и на реке Конемо начался ледоход. Я немного разбираюсь в фермерах. Однажды я вообразил, что нашел фермера, который хоть немного отклонился от проторенной колеи своих собратьев. Но Энди Таккер доказал мне, что я ошибаюсь. «Фермером родился — простофилей умрешь», — сказал Энди. «Фермер — это человек, пробившийся в люди наперекор всем политическим баламутам, баллотировкам и балету, — сказал Энди, — и я не знаю, кого бы мы стали надувать, если б его не было на свете»,