riven-mage: Все сообщения за 16 Ноября 2006 года

Взгляд Глеба Павловского на этот вопрос:




ВЫДЕРЖКА:

Путин и институт президентства

— Большинство требует переформатирования, потому что оно путинское, а Путин уходит в 2008 году, или не только поэтому?

— Конечно, не только поэтому, но фигура Путина тут многое определяет. Путин вошел в состав образа новой нации, стал русским брендом не только в мире, но и внутри России — «Россия, Путин…». Именно он подпитывает повышенную русскую самооценку. Загляните в социологию — имидж Путина за последний год обновил качество и утвердился настолько, что, в сущности, уже является иным имиджем. Например, сравнение с Ельциным и с другими политиками поколения девяностых для Путина уже неактуально. Сегодня имидж Путина настолько бесспорен, что, строго говоря, уже не является мобилизующим, он почти лишен тени.

— Что, совсем не отбрасывает тени?

— Тени есть, конечно. К теням относится связь с той же бюрократией, которая в сознании большинства преувеличенно мерзка и коррумпирована. Кстати, в России следует осторожно относиться к таким черным мифам о той или иной группе — Адорно отмечал, что радикальный антибюрократизм имеет слегка расистский оттенок. Но Путин в сознании этого большинства не имеет к этому отношения, он нависает над бюрократией, как скала, а для некоторых — как плотина от социального зла. Он сам себе институт. Но не институт президентства, а именно как «президент=Путин». Сегодня это в нем слеплено, и в этом совмещении политический вызов, а именно — как разделятся эти два понятия и что останется в институте президентства, когда он обособится, отъедет от Путина.

— Тогда, может быть, не надо так бояться третьего срока, может быть, наоборот, третий срок — лучший вариант, выход? Чем плох третий срок?

— Мы же говорим о ситуации транзита, перехода в неизвестное, и этот переход в любом случае нас ждет. Если мы пытаемся разделить позицию Путина и позицию президента — мы отправимся в неизвестное; но если мы попытаемся все сохранить как есть — мы отправляемся в другое неизвестное. Потому что просто инерционно сохранить это невозможно, сделать это незаметным для обывателя, который теперь избиратель и который любит это дело, невозможно: он не может этого не заметить. А когда ему предлагается это обсуждать, он раскалывается на несколько групп. И вы не можете предвидеть, какая из этих групп может оказаться кристаллизацией того самого нового большинства. То есть ситуация может уйти из ваших рук именно при попытке ее сохранить.

— Очень вероятно, хотя бы потому, что, по многим социологическим данным, выходит очень странная ситуация: среди сторонников Путина отношение к третьему сроку совсем неоднозначное и спрогнозировать, как поведет себя «путинское большинство», в этом случае почти невозможно.

— Да, так оно и есть. Причем выбор тут должен будет делать заново каждый, и первым свой выбор делает сам Путин. Строго говоря, здесь рискованны оба варианта. И я бы сегодня даже не стал гадать, какой более рискованный. Они оба предельно рискованные, оба требуют серьезного креатива. Третий срок — это не отдельный, пусть исключительный закон, это переформатирование всего государства. Причем, сказать в монархическом направлении — значит ничего не сказать. Что такое монархия — забыто. Оснований у нее сегодня нет. К тому же здесь есть человеческие лимиты конкретного человека: готов он принять императорский венок или не готов. Я думаю, что Путин по всему своему строю городского буржуа — не бизнесмена, в чем его облыжно обвиняют, а именно вот городского буржуа – совсем не хочет быть императором, для него это крайне неудобная позиция. Нынешняя же позиция для него предельно удобна, но она истощается, и он это видит. В принципе он сделал выбор, во всяком случае, свой первый выбор он сделал, но дальнейшее требует от него креатива. В данном случае креатив касается двух вопросов: чем будет президентский пост без него и какова будет его политическая позиция после 2008 года?

— А есть ли прецеденты такого перехода власти?

— Я не вижу, где искать прецедент. Часто поминаемые — то де Голль после 1948 года, то Дэн Сяопин — бесполезны в русской политике. Пока ясно одно: Путин в 2008 году окажется в позиции сильного общественного лидера, который при этом находится вне институтов. Путин, поддержка которого продолжает расти сейчас и, видимо, будет продолжать расти вплоть до выборов, а возможно, и после них, покинет Кремль, чтобы стать самым популярным и влиятельным частным лицом в России. Возможно, Путину лестно стать первым гражданином России, более сильным и уважаемым, чем вся политическая система в стране. Но каково это вынести политическому механизму? Вопрос для России новый, зато он хорошо известен политической мысли со времен Аристотеля и считается роковым.

— Итак, Россия уже сформировалась. Что дальше?

— Сформировалась нация, и теперь нация осматривается у себя в стране. У нее тьма вопросов. «Государственность» больше не является всепобеждающим паролем. Все хотят хорошо работающего государства. У этой сложившейся нации должен появиться свой голос, а отнюдь не голоса нынешних споуксменов. Мы смотрим программы Петросяна, а ждем от жизни чистого и высокого. Люди не хотят жить в «дурацкой России», в «России Петросяна». Рейтинги массовых шоу ни о чем не говорят и не показывают степени отторжения массой того образа жизни, в котором она застряла. Есть невидимый «рейтинг чистой России», который нельзя замерить, пока не наступит взрыв самооценки и обновление идентичности нации. Тогда возникнет небывалое, бесподобное большинство! И старое повалится у вас на глазах. Я полагаю, что Путину и соблазнительно, и трудно самому возглавить этот процесс. Нужно совершить шаг от привычного «путинского большинства» к национальному. Политику безумно трудно ступать в неизвестность. Уже сегодня путинские отклонения в прогрессизм несколько ошарашивают тех, кто привык к его «президентской речи». Это он пробует свой новый язык независимого политика.

— Он уже как минимум три раза говорил странную фразу.

— Он часто говорит странные фразы. Иногда они оказываются ключевыми.

— Трижды одну и ту же странную фразу, которая всем показалась шуткой, но она в том русле, о котором вы говорили. «В 2009 году я буду лидером оппозиции». Это что-то значит или сейчас вообще не имеет смысла слушать то, что он говорит?

— В данном случае предлагаю прочесть шутку буквально. Путин оказывается в зоне неудовлетворенности системой с момента, когда он переступит черту, отделяющую его от Кремля. В условном 2009 году он становится независим и вправе выступать со своим мнением по поводу политики партий, правительств и президента. Сохраняя позицию личного лидерства, он становится и рупором недовольства. Путин становится могущественным гражданином, который может сказать веское «нет» кому и чему угодно, а это право политически ключевое. Станет ли он держать свое мнение при себе? Он не будет, как Борис Николаевич, почтенным отставником. У него есть и политические идеи, и союзники, и другие возможности.

— Все говорят — преемник, преемничество. Называют фамилии… Но что эт…

Дальше »»»

•  инфо
•  инструменты
• Ответить на сообщение

Обзор ТТХ возможных преемников:

•  инфо
•  инструменты
• Ответить на сообщение