KBOB, 26.04.2004 07:04:28 :
Затем адвокат обвиняемых Дмитрий Афансьев,
27 апреля 2004 года
В прямом эфире "Эхо Москвы" Дмитрий Афанасьев - адвокат, представитель российской стороны на процессе в Катаре по обвинению российских граждан в убийстве Зелимхана Яндарбиева.
Эфир ведет Александр Климов.
А. КЛИМОВ: Первый вопрос, какими вы нашли наших сограждан, как они себя чувствуют, как выглядят?
Д. АФАНАСЬЕВ: Самочувствие наших подзащитных сейчас нормальное. Условия содержания их соответствуют общепринятым нормам, чего нельзя было сказать о первых днях задержания, когда они подвергались пыткам с целью выбить у них признательные показания. В настоящее время они содержатся в нормальных условиях, им был предоставлен доступ к катарским врачам, в ближайшее время будет предоставлен доступ к европейскому врачу, потому что на российского катарцы не соглашаются, поэтому была найдена формула появления нейтрального врача. Я так понимаю, что содержатся они не в тюрьме, а в какой-то, как они считают, воинской части, потому что они сами точно не знают, мы тоже не знаем.
А. КЛИМОВ: Вы не были там, не видели обстановку?
Д. АФАНАСЬЕВ: Дело в том, что консул с задержанными проходит в тюрьме, но задержанных туда привозят с другого места. Но с точки зрения условий содержания, может быть, оно и к лучшему, потому что они содержатся практически в эксклюзивных условиях. Об этом можно догадаться по тому, как их привозят в суд на 10 черных джипах с сиренами и с кучей автоматчиков.
А. КЛИМОВ: Вряд ли это форма уважения, тем более, вы сказали "выбивали показания", это означает пытки какие-то, насколько я понимаю?
Д. АФАНАСЬЕВ: Да, согласно заявлению, которое сделали наши подзащитные в суде 25 марта, когда были слушания, посвященные продлению срока содержания под стражей, и согласно тому, что мне наши подзащитные сказали вчера и позавчера, когда мы встречались в зале суда, в первые несколько дней к ним применялись пытки.
А. КЛИМОВ: В какой форме?
Д. АФАНАСЬЕВ: Их лишали сна в течение около 4 суток, заставляли стоять, при этом, если они были не в состоянии больше стоять, их возвращали в это положение. В камерах, где они содержались, не гасился свет. Использовались низкочастотные звуки, когда их выводили во внутренний двор тюрьмы для того, чтобы, видимо, предъявить для опознания какие-то вещи, то на них спустили собак. Следы общения с собаками у них на теле остались, в связи с этим они 25 марта продемонстрировали их суду, наш катарский адвокат при этом присутствовал и немедленно потребовал медицинского освидетельствования, на что, как не странно, судья сказал - а зачем здесь врач, и невооруженным глазом видно, что это следы повреждения и отказал в освидетельствовании медицинском.
А. КЛИМОВ: Поясните, пожалуйста, в чем заключаются ваши услуги, услуги российской стороны, ведь по катарским законам адвокат может быть только катарцем.
Д. АФАНАСЬЕВ: Да, хотя в настоящий момент нам удалось продвинуться в том, чтобы привлечь, помимо катарского адвоката, еще и американского адвоката, очень опытного, который провел более 100 судебных процессов международных уголовных, является кандидатом на соискание Нобелевской премии мира за его участие в создании международного уголовного трибунала в Гааге. Он сам араб, в прошлом выходец из Египта, он профессор Чикагского университета, его зовут Шариф Басиуни, он очень известный юрист в арабском мире. И благодаря тому, что он является адвокатом не только в США, но и в Египте, а у Египта есть соглашение о правовой помощи с Катаром, по которому египетские адвокаты в некоторых случаях вправе участвовать в судебных процессах в Катаре, то мы добиваемся того, чтобы его допустили в качестве адвоката по этому делу в дополнение к нашему катарскому адвокату в связи с тем, что профессор Басиуни хорошо подкован в вопросах международного права. И они здесь во многом являются контролирующими.
А. КЛИМОВ: И все-таки я возвращаюсь к функции российской стороны.
Д. АФАНАСЬЕВ: Функции российской стороны состоят в том, чтобы координировать действия катарского адвоката, снабжать его информацией и юридическими консультациями по международному праву, которое, как я сказал, является контролирующим по многим аспектам дела. Оказывать взаимодействие катарскому адвокату в общении с подзащитными, которые являются россиянами, с российскими ведомствами, в первую очередь, с министерством иностранных дел для обеспечения эффективной взаимосвязи. То есть, наша задача - максимально помочь катарскому адвокату создать необходимые условия. Но, безусловно, выступать за него мы не можем, и в конечном итоге нашими глазами, устами и ушами в суде катарском, безусловно, является катарский адвокат, на которого мы полностью вынуждены полагаться, поскольку сами не вправе в суде выступать.
НОВОСТИ
Д. АФАНАСЬЕВ: Адвокат вправе взять с собой своего переводчика. Переводчик был предоставлен прокуратурой, что является, на мой взгляд, грубым нарушением тайны свидания адвоката с подзащитным, и безусловно снижает эффективность его общения, общения адвоката катарского со своими подзащитными. К счастью, во время заседаний суда у нас есть возможность общаться с подзащитными, и это уже привело к некоторым результатам промежуточного плана, но все равно ободряющим результатам. Например, на вчерашнем заседании суда ко мне обратился один из наших подзащитных с информацией о том, что он опознал в лице свидетеля обвинения, который только что пришел в зал суда, сотрудника службы государственной безопасности Катара, который применял к нему пытки. И подзащитный мой обратился ко мне с вопросом, что ему в связи с этим делать. Проконсультировавшись с нашим катарским коллегой и американским коллегой, мы пришли коллективно к выводу, что следует об этом заявить суду. Потому что по Нью-Йоркской конвенции против пыток 1984 года, участником которой является, в том числе, и Катар, и в соответствии с уголовно-процессуальным кодексом катара, показания, полученные под пытками, не могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу. Поэтому чрезвычайно важно для защиты доказать то, что те или иные признательные показания были получены под пытками. Поэтому наш подзащитный попытался заявить об этом суду. Делал это в течение заседания суда 2 или 3 раза. Как только суд понял предмет высказывания подзащитного, речь идет о том, что он высказывался через переводчика, суд оборвал его выступление, не дал ему возможности полностью высказаться, что, наверное, можно понять, поскольку в случае, если это заявления попадает в материалы дела. То катарский суд будет обязан вынести частное определение, и вынести дело на рассмотрение по факту возможного возбуждения дела в отношении данного сотрудника своих правоохранительных органов, потому что пытки строго запрещены законодательством Катара.
А. КЛИМОВ: Еще одно уточнение. Вы все это слышали и видели своими глазами, или у вас возможность встречаться с российскими гражданами только в перерыве процесса? Или вы присутствуете во время процесса?
Д. АФАНАСЬЕВ: Во время процесса я, конечно, присутствия, вместе с нашим американским адвокатом и вместе с переводчиком, который обеспечивает синхронный перевод для меня с арабского языка на русский.
А. КЛИМОВ: Кроме этого фрагмента с пытками, есть еще какой-то момент, который на ваш взгляд, на взгляд защиты, могут быть истолкованы в пользу российских граждан?
Д. АФАНАСЬЕВ: В первую очередь, защита требует аннулирования ареста наших граждан на том основании, что он был совершен на территории дипломатической резиденции РФ, то есть по месту жительства дипломата, которое, по Венской конвенции о дипломатических сношениях, охраняется законом, вне зависимости от того, являются ли люди, захваченные на территории дипломатической резиденции, дипломатами или не являются дипломатами, захват на территории дипломатической резиденции является незаконным, и в соответствии с Венской конвенцией, которая, кстати говоря, не только ратифицирована К…
Дальше »»»