Fakir: Все сообщения за 27 Ноября 2012 года

Старая статья - занятная точка зрения на события предкризисного десятилетия в ам. экономике и их мотивацию.
http://mipt.ru/nauka/trudy/N4/f_edv1-arpg6pb51yx
— Период 1992–1999 гг. был периодом
процветания американской экономики, ко-
гда США импортировали мозги и успеш-
но экспортировали технологии. Матери-
альные ресурсы покупались за границей,
основная масса населения занималась об-
служиванием друг друга.

— В 2000 г. выяснилось, что ввиду на-
сыщения рынков развитие информацион-
ных и телекоммуникационных технологий
ИТ) уже не способно «тянуть за собой»
всю американскую экономику — рост кур-
акций ИТ-компаний обернулся «пузы-
рем». Однако этот пузырь был образцово
«сдут» за счёт скупки своих акций круп-
ными компаниями следующего уровня но-
визны технологий.

После был применен монетарный ме-
тод стимулирования экономики — сниже-
ние процентной ставки в расчёте на то,
что какая-нибудь другая отрасль пойдет
в рост за счёт дешевых денег. Но та-
кой отрасли не нашлось несмотря на то,
что учётная ставка, то есть процент, под
который Федеральная резервная система
(ФРС, центральный банк США) кредиту-
ет коммерческие банки, была снижена в
7.5 раз!

— Догматически доведя до абсурда в
2000–2003 гг. политику монетарного сти-
мулирования экономики и не достигнув
успеха, власти США фактически обрати-
лись к, казалось бы, навсегда отвергну-
тым в 1980-е гг. кейнсианским методам
стимулирования за счёт увеличения бюд-
жетного дефицита: началась война в Ира-
ке1 (2003 г.).

— Кейнсианский метод сработал — в
2004–2006 гг. экономика (и процент) нача-
ли расти. Но этот искусственный рост не
был подхвачен другими отраслями, и ипо-
течные кредиты, набранные в период низ-
ких процентных ставок, оказались невоз-
вратными.

— Ипотечный кризис 2006 г. был смяг-
чен и «размазан» производными бумага-
ми, которые диверсифицируют риски вло-
жений — убытки от ипотеки были времен-
но компенсированы доходами от бурного
роста цен на ресурсы (нефть, металлы,
продовольствие).

— В 2008 г. рост рынков ресурсов тоже
обернулся пузырем, который уже нечем
было скомпенсировать. Началось падение
экономики в мировом масштабе.

Эта логичная картина, однако, оказы-
вается гораздо более странной, если взгля-
нуть на неё в целом, так сказать, «сбоку».
Ключевой момент, с нашей точки зрения,
состоит в том, что ни монетарное, ни кейн-
сианское стимулирования не открыли но-
вого «мотора» в экономике США2, такого,
какими были автомобили в 1920-х, дороги
и дома в 1930-х, самолёты в 1950-х, ЭВМ
в 1960-х, ракеты в 1970-х, ПЭВМ в 1980-х,
телекоммуникации в 1990-х. А это значит,
что случился совсем не тот кризис, какого
ждали!

Все ожидали кризиса возможностей
(исчерпания ресурсов), а случился кри-
зис потребностей (исчерпание стимулов
к росту). Экономика «золотого миллиар-
да» физически расти может, но не хочет!
При этом виртуальная экономика оказа-
лась устойчивее реальной — продоволь-
ствие, топливо, металлы, золото оказались
избыточными и потеряли в цене гораздо
больше, чем услуги и информация. Даже в
финансовой области рухнуло то, что испо-
кон веков считалось самым надежным вло-
жением — ипотека, то есть кредит реаль-
ному лицу под реальный залог, а, напри-
мер, кредиты на раскрутку сайтов с рекла-
мой пока что выплачиваются. Чем дальше
в технологической цепочке от базовых от-
раслей находится производство, тем мень-
ше оно страдает от кризиса.

•  2
•  инфо
•  инструменты
• Ответить на сообщение

С. Кордонский: гражданское общество а-ля рюс.

"Чем активнее государство строит свои вертикали власти (и НГО, вписанные в эти вертикали), тем бoльшие ресурсы вкладывают члены гражданского общества (которые могут быть сами высокопоставленными чиновниками) в нейтрализацию устремлений государства."

В политических дискуссиях о проблемах гражданского общества в России доминирует один мотив: в России слишком громоздкое государство и слишком слабое гражданское общество. Без сильного гражданского общества не может быть реально сильного государства. Поэтому для процветания страны надо укреплять государство, делать его более компактным (строить вертикали власти), а наше гражданское общество надо развивать по примеру тех стран, где гражданственность сильнее. В качестве образца для подражания берутся европейско-американские гражданские общества, в которых есть сильные организации гражданского общества, решающие проблемы граждан силами самих граждан — без участия государства или с его минимальным участием.

Развитие гражданского общества в России, согласно доминирующему мнению, невозможно без импорта его образцов, осуществляемого сейчас иностранными организациями гражданского общества (в том числе оказывающими финансовую и организационную поддержку собственно российским организациям). Но в нашей стране, как считают политики и чиновники, нужно создавать отечественные образцы гражданских взаимодействий, в частности, как воплощений «национальной идеи» (которая много лет, оказывается, скрывалась от агрессивного государства в русском языке, в традициях, или, по версии некоторых идеологов, в «зонах»). Для этого в бюджете России в 2006 году выделяется 500 млн рублей.

Однако почти двадцатилетний опыт импорта и самопальной разработки гражданско-правовых отношений показал, что организации гражданского общества, созданные государством или сделанные по внешнему образцу, выживают только при постоянной внешней же финансовой и организационной подпитке, не врастают в наш быт.

Российский феномен — неорганизованное гражданское общество

Сильное и совсем не стремящееся организовываться гражданское общество — специфика России. Его существование (как повседневных отношений землячества, соседства, родства, этнической и конфессиональной принадлежности, и т. д. и т. п.) столь же несомненно для автохтонов, как существование специфической российской семьи и российского государства. Его феномены иногда демонстративны и грубы, чаще привычны и незаметны. Однако наши граждане, особенно причастные к импорту общественно-гражданских стереотипов и к бюджетным НГО, не хотят называть обыденные и общераспространенные отношения гражданским обществом, язык не поворачивается. Ведь гражданское общество — это что-то такое большое и светлое, чего «у нас» нет, но есть «у них».

Солидные люди прогрессистских воззрений предпочитают не замечать обычные проявления гражданственности, считая их неприличными, негражданскими — в привычном для них значении этого понятия.

Государство, по их мнению, несет ответственность за такие массовые модели поведения, как «откос» от призыва в армию, «крышевание», уход от налогов, разного масштаба воровство («нецелевое использование») бюджетных денег и госимущества, готовность брать и давать взятки. Они внутренне не могут принять, что именно в «негативе» манифестируются наши отечественные общественно-гражданские отношения.

Я считаю, что «негатив», о государственной этиологии которого не устают рассуждать сторонники имитационного развития гражданского общества, есть результат взаимодействия неорганизованного (и не нуждающегося в организациях) гражданского общества и несуразно организованного государства. Чем активнее государство строит свои вертикали власти (и НГО, вписанные в эти вертикали), тем бoльшие ресурсы вкладывают члены гражданского общества (которые могут быть сами высокопоставленными чиновниками) в нейтрализацию устремлений государства.

Неорганизованное гражданское общество — оборотная сторона всеорганизующего государства. Причем зависимость гражданского общества от государства критическая, как и зависимость государства от гражданского общества. Никакая государственная инициатива не реализуется, если при этом не учтены частные, общественно-гражданские интересы чиновников. Тому свидетельством неудача десятков реформ в постсоветской России. И мало какой частный интерес может быть удовлетворен без участия государства: без пролоббированного закона, взятки чиновнику, «отката» силовикам или «распила» бюджета между бизнесами структур, в которые в той или иной форме входят министры, депутаты и генералы — как члены гражданского общества.

Отношения между государством и гражданским обществом примерно такие же, как отношения между изображениями на аверсе и реверсе монеты. Если смотреть с одной стороны монеты, например с той, на которой написано «государство», то гражданского общества не разглядишь, видна будет только коррупция. Если смотреть со стороны гражданского общества, то не видно государства, оно распадается на плохих и хороших чиновников, с помощью которых можно — или нельзя — «решать проблемы». Государство и гражданское общество находятся в разных социальных пространствах. И люди, преследуя свои цели, используют государство как средство для их достижения, быстро научаясь «наваривать» на государственных ограничениях на деятельность.

Но «физически» гражданское общество и государство реализованы в нашей стране в одном материале и не могут быть разделены — в рамках применяемой теории. Это признак того, что используемая политиками теория, несмотря на то что ее базовые объекты (государство и гражданское общество) вроде уже стали самой реальностью, не вполне адекватна.

...

– У нас социологическое знание – в основном импортное. А импортные представления о гражданском обществе вряд ли в полном объеме применимы к нашим реалиям. У нас, в частности, организованных форм гражданского общества мало, институционализации организаций не происходит.

Из того, что наша реальность не соответствует знаниям, делается вывод, что реальность дурна. А мне так кажется, что знания плохи.

...

Государство, из лучших побуждений, непрерывно творит новую реальность, создает новые законы и нормативные акты, устанавливает ограничения. Люди, успев или не успев приспособиться к предыдущим новациям, сталкиваются со следующими. Чтобы эти новации нейтрализовать, приходится налаживать ситуативные отношения – блат, знакомство, связи вне государства,…

Дальше »»»

•  3
•  инфо
•  инструменты
• Ответить на сообщение