Д.Ж.> Здравствуйте. Д.Ж.> Я о схеме. Предыдущая попытка создания самого большого в мире (всё перечисленное и размер важны): Д.Ж.> 1) пассажирского (то есть очень часто летающий, надёжный), Д.Ж.> 2) дальнего (то есть имеющий продолжительный высотный скоростной участок маршрута), Д.Ж.> 3) с герметичным широким фюзеляжем (следствие первых двух причин; герметичность даёт нагрузки на фюзеляж, повышает риск), Д.Ж.> 4) высокоплана Д.Ж.> Моя догадка, что высокоплан предполагает бОльшие нагрузки на фюзеляж. Потому два выхода: либо перетяжеляем, либо получаем усталостные разрушения. Вывод основан на простом наблюдении предпочтений разных схем для разных назначений. За все нужно платить — это очевидная инженерная истина. Для полетов с лужаек и просто загаженных полос нужен высокоплан, это очевидно. Для турбопропов вообще выбора нет — все современные турбопропы (за очень редким исключением) — высокопланы.
Д.Ж.> Самое привычное для меня возражение: мол, у «Ан» опыта много. А опыт успешен? Да. Треть выпущенных самолетов в мире — Антонова.
Д.Ж.> А у остальных опыта мало? У Сухого вообще нет. С-80 громко провалился. Все.
Д.Ж.> Высокопланов разного размера и назначения в мире строится множество — их достоинства очевидны многим. Скажем, я могу привести множество очевидных преимуществ лайнера-высокоплана. Но таких дальних высотных лайнеров не делают. Почему? Потому, что основные производители лайнеров — это современные страны, обеспеченные качественной аэродромной инфраструктурой, которая позволяет эффективно использовать преимущества низкопланов. Остальные довольствуются относительно узкими нишами для которых и делают неординарные самолеты.
Весь в белом /© Vale/