Продолжение и окончание:
"Египтянин Сами Шараф был одним из лучших агентов Москвы в Арабском мире и он сыграл очень важную роль в операции Брежнева и Гречко по убеждению Насера в необходимости войны. Шараф привлек к себе внимание КГБ, когда он, ещё будучи молодым офицером, впервые приехал в Москву в 1955 г, в составе египетской делегации вскоре после заключения сделки с Чехословакией о поставках советского оружия Египту. Вскоре после этого, как-будто по случайному совпадению, Шараф стал управляющим делами при премьер-министре Али Сабри. В этом качестве, он привлек к себе внимание президента Насера, который назначил Шарафа своим советником по информационным вопросам. Под этим неопределенным и нейтральным названием скрывалась должность начальника личной разведки президента.
Согласно информации, полученной от Владимира Николаевича Сахарова, советского дипломата, работавшего в Египте с 1968 г по 1970 г и бежавшего на Запад в 1971 г, КГБ завербовал Шарафа в 1958 г, во время его визита в штаб-квартиру ООН в Нью-Йорке. Там у Шарафа были две секретные встречи с Владимиром Суслевым, членом советской делегации и агентом КГБ. Суслев сообщил Шарафу как вступать в контакт с агентами КГБ в Египте. С того времени, в документах КГБ он проходил как Ассад (Лев по-арабски). Весной 1967 г его роль была ключевой.
План Брежнева и Гречко вступил в свою завершающую фазу 22 апреля 1967 г. По пути на Съезд европейских коммунистических партий в Карловых Варах, Чехословакия, Брежнев сделал краткую остановку в Берлине чтобы встретиться с одним из своих самых близких союзников, Вальтером Ульбрихтом. Согласно свидетельству Эрвина Вейта, личного переводчика польского лидера Владислава Гомулки, Брежнев сказал Ульбрихту в их присутствии: «Даже нашим противникам придется признать успех нашей политики на Ближнем Востоке. Мы преуспели в частичном изгнании американцев из этого региона и мы планируем нанести им в ближайшем будущем ещё один серьезный удар. В ответ на глобальную стратегию президента Джонсона, мы приведем в действие нашу собственную стратегию и мы скоро увидим её плоды». Вейт также сообщил, что в этой же беседе Брежнев так отозвался о Насере: «Он доказал, что мы можем доверять ему в принятии рискованных решений». А через 2 дня, выступая на съезде перед другими коммунистическими лидерами, Брежнев высказался ещё более агрессивно: «По какому праву Шестой американский флот патрулирует Средиземное море и устраивает свои базы в прибрежных странах? Пришло время потребовать вывода этого флота оттуда».
Однако, на самом деле Насер колебался. 27 апреля он посылает в Москву Анвара Садата с целью выяснить превалирующее мнение в кремлевских коридорах власти. Садат встретился с Косыгиным и вынес из этой встречи впечатление, что Кремль против войны на Ближнем Востоке.
4 мая Садат нанес визит в Северную Корею, а вернувшись в Москву 12 мая, он увидел там совершенно другую картину. В течение первой недели мая состоялась серия секретных совещаний между Брежневым, Гречко и начальником ГРУ, на которых они разработали план по дезинформации Насера о том, что Израиль готовит скорое вторжение в Сирию. Для этого планировалось использовать настоящий документ, но десятилетней давности. Этот документ был подготовлен в 1957 г Ювалем Нееманом, замом начальника военной разведки Израиля, с целью рассмотрения всех возможных ситуаций вооруженных конфликтов с соседними арабскими странами. Копию этого документа добыл, в своё время, агент советской разведки Израэл Беер. Теперь русским оставалось лишь обновить дату документа и предъявить его Насеру для доказательства агрессивных планов Израиля. Однако, надо было ещё позаботиться и о том, чтобы документ произвел наибольший эффект. Лучшим способом для этого было передать документ через Шарафа, ставшего очень близким к Насеру человеком. Но была одна серьезная проблема. Шараф работал на КГБ, а начальник КГБ Семичастный был человеком Косыгина и поэтому его нельзя было посвящать в эту историю. 10 мая Брежнев наносит мастерский удар. Неизвестным способом, он добивается снятия Семичастного со своей должности и замены его своим ставленником Андроповым. Причем, это стало известно только 19 мая. Первой же задачей Андропова стала передача Шарафу приказа убедить Насера в аутентичности дезинформирующего документа Неемана.
(Подделка аутентичных документов была весьма распространенным трюком в арсенале КГБ для пропагандистских целей. Так в феврале 1968 г, ежедневная газета ‘Free Press Journal’ в Бомбее, Индия, опубликовала письмо, якобы адресованное редактору газеты Гордоном Голдштейном, членом комиссии по военно-морским делам, в котором сообщалось, что США не имели никаких планов по использованию бактериологического оружия, находящегося во Вьетнаме и Таиланде. А 7 марта Радио Москвы процитировало это письмо как доказательство своих обвинений в том, что американцы вызвали во Вьетнаме эпидемию инфекционных заболеваний. На самом деле, американцы никогда не размещали в вышеуказанных странах каких-либо средств бактериологической войны. Но 9 марта, другое индийское издание, еженедельник ‘Blitz’ перепечатал то же самое письмо, преподносимое как американское признание фактов. В действительности, русские использовали подпись и шапку из письма Голдштейна, написанного им годом ранее членам международного научного симпозиума, на котором он был сопредседателем. Несомненно, израильская разведка заметила, что тот же самый еженедельник ‘Blitz’ подверг резкой критике агрессивные действия Израиля против своих соседей, используя цитаты из того же документа Неемана, использованного советской разведкой чтобы побудить Насера к активным действиям против Израиля.)
Кроме того, Шараф получил от советской разведки ещё один документ, представлявший собой сравнительную оценку военного потенциала Израиля и соседних арабских стран, сделанную советскими экспертами. Основываясь на донесениях из советского посольства в Тель-Авиве об экономической и социально-политической обстановке в Израиле, делалось заключение, что Египет и Сирия могут одержать победу над Израилем в течение короткого промежутка времени. Похоже, что именно на этой оценке основывался посол СССР в Израиле Чувахин, когда в разговоре с лидером про-советской Компартии Израиля Моше Снэ он сказал: «Израиль будет побежден в течение 24-х часов». В своем донесении в Москву, посол добавил: «Моральное состояние общества упало очень низко. Всё, что осталось в этой стране, это поколение разбалованных слабаков и шобла сводников».
Высказанный оптимизм оказался столь заразительным, что на заседании главного штаба сил Варшавского Договора, состоявшемся 5 июня 1967 г, в первый день Шестидневной войны, советские генералы предрекали быструю и решительную победу арабов.
Тем временем, Брежневу наконец удалось преодолеть сопротивление Косыгина и Подгорного при помощи поддельного письма Неемана. 13 мая, Подгорный показал копию этого письма Садату, вернувшемуся из Кореи.
Вернувшись в Каир, Садат сообщил Насеру, что в Кремле не имеют ничего против военной акции со стороны Египта и даже более того, кажется желают её. В тот же вечер, Шараф затянул петлю вокруг шеи Насера ещё туже, убеждая его в том, что документу, переданному Подгорным, можно доверять. С этого момента, развитие событий стало неотвратимым.
15 мая 1967 г в Иерусалиме состоялся ежегодный парад независимости. Израиль отмечал 19-ю годовщину этого эпохального для еврейского народа события. С временных трибун, премьер Леви Эшкол и начальник генштаба Ицхак Рабин приветствовали скромный военный парад. Это было в тот самый день, когда Насер ввел свои войска на Синай и потребовал вывода наблюдателей ООН. Когда вечером Рабин попросил начальника военной разведки Аман генерала Ярива доложить о ситуации, тот ответил: «Не о чем волноваться. Они блефуют». Это был первый случай, когда израильская военная разведка совершила концептуальную ошибку об арабских намерениях. Тем не менее, была объявлена частичная мобилизация.
Между тем, Моссад, в отличие от Аман, кое-что пронюхал о роли СССР в последних эскападах Насера. В израильском посольстве в Москве по…
Дальше »»»
Это сообщение редактировалось 18.06.2007 в 12:20