.из воспоминаний | адмирал Селеванов о 'Адмирале Кузнецове' С точки зрения авианесущей площадки проект 'Адмирал Кузнецов' не плохой. В 96-м году американский адмирал в Средиземном море смотрел у меня взлет и посадку на 'Кузнецове'. Он был уверен, что с первой и третьей позиции самолет взлететь не может - там девяносто пять метров взлетки и вдобавок трамплин. Но я даю команду взлететь, самолеты легко взлетели. Так что как авианосец это хороший авианосец, плохо у него только одно - отвратительная электромеханическая установка. Самый большой корабль России, две с половиной тысяч людей, больше пятидесяти летательных аппаратов, а ходу нет.
Строился 'Кузнецов' на изломе в 1989-м году, это было время заката Советского Союза. И у 'Кузнецова', образно говоря, с рождения было 'больное сердце'. С самого начала в его котлах были установлены не качественные трубки. Эти трубки постоянно лопались, протекали. Мощь котлов была спроектирована на 30 узлов, но испытаны котлы при сдаче флоту были только на треть мощности. Уже после получения этого корабля флотом все трубки пытались заменить. Я лично посылал команду на Урал, чтоб там изготовили нам эти трубки. Потом с грехом пополам в суверенной Украине в Николаеве трубки соответствующим образом гнули. Но все равно они продолжали течь. Поэтому мы не могли выводить на полную мощность котлы. Котел должен давать давление в 105 атмосфер, а давал максимум 60. Должен сто тонн пара в час давать, а давал сорок.
Что такое аврия котла? Вода из лопнувшей трубки течет и тушит в котле форсунки. Надо котел выводить на ремонт. Но что бы выполнить его надо двенадцать часов котёл остужать до температуры хотя бы шестьдесят- семьдесят градусов, чтоб матрос в асбестовом костюме мог в этот котел залезть. Еще двенадцать часов надо на то, чтоб разобрать арматуру. Потом надо каждую трубку поливать сверху, чтоб увидеть какая трубка прорвалась и где. Потом эту трубку заделать, проверить все остальные и только после всего этого вводить котел в строй. При стахановских темпах работы команды, при работе на износ, весь этот цикл занимает не меньше трех суток. А трубки эти летели буквально одна за одной. Во время похода 96-го года у меня часто работало всего два котла, а сколько раз было, когда оставались вообще на одном котле, а это скорость не больше четырех узлов. При такой скорости авианосец не слушается руля, его ветром сносит.
В 1996-м году флот был уже в жутком состоянии. Но надо было как-то достойно отметить трехсотлетие российского флота. Решили в ознаменование годовщины совершить поход на 'Кузнецове' в Средиземное море и обратно. Обыденное дело для советских времен теперь было чрезвычайно сложным и опасным мероприятием.
Выходили в море на честном слове. Дело в том, что во время предыдущего выхода в море 'Кузнецов' попал в шторм, подзасолил трубки, потерял ход, и чуть не был выброшен на берег Новой Земли. Кораблю был нужен серьезный ремонт, но адмирал Ерофеев доложил мне, что авианосец к походу готов. И мы вышли в море. Уже там выяснилось, что два котла вообще замазучены - полуобученные матросы принимали в котлы вместо дистиллята простую забортную воду. Но так или иначе мы в январе вышли в море, понаприглашали иностранных военно-морских атташе из всех средиземноморских стран, Англии и Германии.
К началу февраля выяснилось окончательно, что положение с котлами складывается критическое. Несколько раз мы стояли перед выбором: продолжать опасный поход, или возвращать неисправный корабль домой. Решили идти дальше, вернуться - означало бы опозорить всю трехсотлетнюю историю российского флота. О престиже России думали. Хотя, теперь я понимаю, что если бы мы потерпели катастрофу, то это был бы позор еще больший и великая трагедия. Ближе всего к трагедии мы были, встав с официальным визитом на Мальте.
Я помню, как сейчас. Сидим мы на приеме у министра обороны Мальты во дворце. Мне офицер связи докладывает: 'Ветер усиливается до тридцати метров в секунду. На 'Кузнецове' не работает ни один котел!' Я сразу прикидываю: якорь-цепь у нас вытравлена на сто метров, длина корпуса триста четыре метра, до скал двести пятьдесят метров. Парусность у корабля огромная, его тащит на скалы. Я прервал переговоры с министром, на машине помчался на вертолетную площадку. По всем летным правилам посадка на палубе при таком ветре запрещена, но вертолетчики посадили меня на палубу 'Кузнецова'. Я уже предчувствовал величайший в истории позор. Самый большой корабль России в год юбилея лежит разбитый на скалах Мальты. Это увидел бы по телевизору весь мир.
Корму несло на скалы, а мы с матюками и молитвами работали с котлом. В итоге один котел запустили. Он дает мощи на полтора узла хода. Этого мало, но наше приближение к скалам хотя бы замедлилось. Наконец, ввели в строй еще один котел. Слава Богу и матросам из БЧ-5, катастрофа не состоялась. Я не знаю, как бы я потом жил, если б угробил 'Кузнецова', после такого лучше вообще не жить. С грехом по полам на двух котлах медленно потащились в Северодвинск.
Я привел корабль домой, вернулся в Москву, и написал рапорт на увольнение
// brotherfedor: .из воспоминаний | адмирал Селеванов о 'Адмирале Кузнецове'
… чтобы понять рекурсию, нужно сперва понять рекурсию …