Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс |
---|---|---|---|---|---|---|
1 | 2 | 3 | 4 | 5 | ||
6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 |
13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 |
20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 |
27 | 28 | 29 | 30 | 31 |
...А теперь вопрос на засыпку: пусть даже у нас были бы не дурацкие фальшфейры (которые мы наверняка и вытащить-то не успели бы), и даже не двустволка, а тот самый карабин – помогло бы это хоть как-то? Ответ: хрена! (Это при том, что я с оружием обращаться в общем-то умею, и на заре туманной юности какой ни на есть третий разряд по пулевой стрельбе честно заработал в биофаковском тире). Просто тут требуется не навык пулевой стрельбы из положения стоя, а рефлексы ганфайтера с фронтира – чтоб реагировать на угрозу на уровне спинного, а не головного мозга; рефлексы, которые у ребят были, а у меня нету – да и откуда!..
Я, собственно, к чему веду? – а вот к чему. Оружие – само по себе – никакой безопасности не обеспечивает; чтоб от него был прок, оно не только должно быть при вас постоянно – оно должно стать частью вашего тела (и мозга). И чего ради? – оно всё равно понадобится вам раз в жизни (как в том распадке), а скорее всего – и вовсе никогда. Дело вкуса, конечно, но я лично, будучи фаталистом, обзаводиться леворьвертом в любом случае не собираюсь – а то еще и неровен час потеряешь/сопрут… Нет, я вовсе не против права на короткоствол, упаси бог! – просто я не думаю, чтоб это хоть на копейку поправило дело.
Автор-энтомолог повествует, как в 1885-ом году ему пришлось выступать экспертом в деле о покраже (предполагаемой) казенного леса в Смоленской губернии.
Так вот, обращаю ваше внимание на следующее:
1. Дело это (правильно или неправильно срубили сколько-то там леса, чё такого-то?) идет по разряду особо важных, и прокуратура два года трясет лесную службу и всех причастных.
(Сравните-ка это с Николаевскими временами: бессильная резолюция самодержца на деле о постройке Тульского шоссе: «Шоссе нет. Денег нет. И виновных тоже нет», его же вопль про коррупционеров в своем ближнем круге: «Рылеев с сообщниками так бы со мной не поступили!» и меланхоличное обращение к наследнику: «У нас в России, Саша, не воруют только два человека: ты да я»).
2. Ученому совершенно не западло активно, с выдумкой и инициативой, поучаствовать в полицейском расследовании (понятно, что это не жандармы, типо центр «Э», но тем не менее). Не говоря уж о том, что он просто тратит кучу своего небезразмерного академического времени хрен знает на что.
3. Прокуратура, выдвинув версию о злом умысле в той порубке, проводит крайне геморройный и ни с какого конца ей не выгодный поиск тех поврежденных нижних спилов: вдь их наличие версию прокуратуры опровергнет, а отсутствие – ничем ее не укрепит.
4. Энтомолог и следователь, на пару, занимаются установлением истины; энтомологу и в голову не приходит, что следователь может зажмуриться на улики, «не выгодные» его ведомству, а следователю – что эксперт станет выгораживать «классово близких» ему лесничих.
Так вот, все эти социологические мелочи в очередной раз убеждает меня в том, что пореформенная Россия, похоже, была на удивление приличным (для своих времени-и-места) государством. Золотой век, типо. Такие дела.
Нет, я вовсе не против права на короткоствол, упаси бог! – просто я не думаю, чтоб это хоть на копейку поправило дело.